Стихотворения - [46]
Шрифт
Интервал
Из ласточкиных глаз.
1811
Череповец
НАДПИСЬ К ПОРТРЕТУ Н. Н.
И телом и душой ты на Амура схожа:
Коварна и умна и столько же пригожа.
<1811>
* * *
Всегдашний гость, мучитель мой,
О Балдус! долго ль мне зевать, дремать с тобой?
Будь крошечку умней или — дай жить в покое!
Когда жестокий рок сведет тебя со мной —
Я не один и нас не двое.
Между 1809 и 1812 (?)
НА ПОЭМЫ ПЕТРУ ВЕЛИКОМУ
Не странен ли судеб устав!
Певцы Петра — несчастья жертвы:
Наш Пиндар кончил жизнь, поэмы не скончав,
Другие живы все, но их поэмы мертвы!
<1811>
<ХОР ЖЕН ВОИНОВ
ИЗ «СЦЕН ЧЕТЫРЕХ ВОЗРАСТОВ»>
О верные подруги!
Свиданья близок час.
Спешат, спешат супруги
Обнять с любовью нас.
Уже, веселья полны,
Летят чрез сини волны…
Свиданья близок час!
По суше рьяны кони
Полки героев мчат.
Звенят златые брони,
В руке блестит булат;
Шеломы их блистают,
Знамена развевают…
Свиданья близок час!
Июль 1814
НОВЫЙ РОД СМЕРТИ
За чашей пуншевой в политику с друзьями
Пустился Бавий наш, присяжный стихотвор.
Одомаратели все сделались судьями,
И каждый прокричал свой умный приговор,
Как ныне водится, Наполеону:
«Сорвем с него корону!» —
«Повесим!» — «Нет, сожжем!» —
«Нет, это жестоко… в Казну отвезем
И медленным отравим ядом». —
«Очнется!» — «Как же быть?» —
«Пускай истает гладом!»
«От жажды!..» — «Нет! —
вскричал насмешливый Филон, —
Нет! с большей лютостью дни изверга скончайте!
На Эльбе виршами до смерти зачитайте,
Ручаюсь: с двух стихов у вас зачахнет он!»
Между июлем и
октябрем 1814
* * *
Памфил забавен за столом,
Хоть часто и назло рассудку;
Веселостью обязан он желудку,
А памяти — умом.
<1815>
* * *
Жуковский, время все проглотит,
Тебя, меня и славы дым,
Но то, что в сердце мы храним,
В реке забвенья не потопит!
Нет смерти сердцу, нет ее!
Доколь оно для блага дышит!..
А чем исполнено твое,
И сам Плетаев не опишет.
Начало ноября 1821
СТИХОТВОРНЫЕ ОТРЫВКИ ИЗ ПИСЕМ
1. Н. И. ГНЕДИНУ
2 марта 1807 г. Нарва
(…) Дай хоть в Риге услышать отголосок твоего песнопения.
Ужели слышать все докучный барабан?
Пусть дружество еще, проникнув тихим гласом,
Хотя на час один соединит с Парнасом
Того, кто невзначай Ареев вздел кафтан
И с клячей величавой
Пустился кое-как за славой.
Вот тебе impromptu[31]. Лучше не умею и не хочу. (…)
2. Н. И. ГНЕДИНУ
19 марта 1807 г. Рига
(…) По чести мудрено в санях или верхом,
Когда кричат: «марш, марш, слушай!» — кругом,
Писать тебе, мой друг, посланья…
Нет! Музы, убоясь со мной свиданья,
Частенько в Петербург иль бог знает куда
Изволили сокрыться.
А мне без них беда!
Кто волком быть привык, тому не разучиться
По-волчьи и ходить, и лаять завсегда.
Частенько, погрузись в священну думу,
Не слыша барабанов шуму
И крику резвого осанистых стрелков,
Я крылья придаю моей ужасной кляче
И прямо — на Парнас! — или иначе,
Не говоря красивых слов,
Очутится пред мной печальная картина:
Где ветр со всех сторон в разбиты окна дует
И где любовницу, нахмурясь, кот целует,
Там финна бледного сума
С усталых плеч валится,
Несчастный к уголку садится
И, слезы утерев раздранным рукавом.
Догладывает хлеб мякинный и голодный…
Несчастный сын страны холодной
Он с голодом, войной и русскими знаком! (…)
3. Н. А. ОЛЕНИНУ
11 мая 1807 г. Шавли
(…) Поклонитесь барыне и всему вашему семейству, Озерову, Капнисту, Крылову, Шаховскому. Напомните, что есть же один поэт,
которого судьбы премены
Заставили забыть источник Иппокрены,
Не лиру в руки брать, но саблю и ружье,
Не перушки чинить, но чистить лишь копье;
Заставили принять солдатский вид суровой,
Идтить нахмурившись прескучною дорогой,
Дорогой, где язык похож на крик зверей,
Дорогой грязною, что, к горести моей,
Не приведет меня во храм бессмертной славы,
А может быть, в корчму, стоящу близ ворот. (…)
4. Н. И. ГНЕДИНУ
4 августа 1809 г. (Хантоново)
(…) Приезжай лучше сюда; решись, и дело в шляпе.
Тебя и Нимфы ждут, объятья простирая,
И Фавны дикие, кроталами играя.
Придешь, и все к тебе на встречу прибегут
Из древ Гамадриады,
Из рек обмытые Наяды,
И даже сельский поп, сатир и пьяный плут.
А если не будешь, то все переменит вид, все заплачет, зарыдает:
Цветы завянут все, завоют рощи дики,
Слезами потекут кристальны ручейки,
И, резки испустив в болоте ближнем крики,
Прочь крылья навострят носасты кулики,
Печальны чибисы, умильны перепелки,
Не станут пастухи играть в свои свирелки,
Любовь и дружество, погибнет все с тоски!
Вот тебе два мадригала, а приедешь — и целая поэма. (…)
5. Н. И. ГНЕДИНУ
(1 ноября 1809 г. Хантоново)
(…) Что Беницкий? Продлите ему, боги, веку! Но он уже успел написать много хорошего…
Пусть мигом догорит
Его блестящая лампада;
В последний час его бессмертье озарит:
Бессмертье — пылких душ надежда и награда!
Я еще могу писать стихи, пишу кое-как. Но, к чести своей, могу сказать, что пишу не иначе, как когда яд пса метромании подействует, а не во всякое время. (…) Что Катенин нанизывает на конец строк? Я в его лета низал не рифмы, а что-то покрасивее, а ныне… пятьдесят мне било… а ныне, а ныне…
А ныне мне Эрот сказал:
«Бедняга, много ты писал
Без устали пером гусиным.
Смотри, завяло как оно!
Не долго притупить одно!
Вот на, пиши теперь куриным».
Пишу, да не пишет, а все гнется.
Красавиц я певал довольно
И так и сяк, на всякий лад,
Да ныне что-то невпопад.
Хочу запеть — ан петь уж больно.
Еще от автора Константин Николаевич Батюшков
