Стихотворения - [44]

Тут, грудь ее кропя горячими слезами,

Соединив уста с устами,

Всю чашу радости мы выпили до дна.

Увы, исчезло все, как прелесть сладка сна!

Куда девалися восторги, лобызанья

И вы, таинственны во тьме ночной свиданья,

Где, заключа ее в объятиях моих,

Я не завидовал судьбе богов самих!..

Теперь я, с нею разлученный,

Считаю скукой дни, цепь горестей влачу;

Воспоминания, лишь вами окрыленный,

К ней мыслию лечу,

И в час полуночи туманной,

Мечтой очарованный,

Я слышу в ветерке, принесшем на крылах

Цветов благоуханье,

Эмилии дыханье;

Я вижу в облаках

Ее, текущую воздушною стезею…

Раскинуты власы красавицы волною

В небесной синеве,

Венок из белых роз блистает на главе,

И перси дышат под покровом…

«Души моей супруг! —

Мне шепчет горний дух. —

Там в тереме готовом

За светлою Двиной

Увижуся с тобой!..

Теперь прости…» И я, обманутый мечтой,

В восторге сладостном к ней руки простираю,

Касаюсь риз ее… и тень лишь обнимаю!

ЭЛЕГИЯ

…Исполненный всегда единственно тобой,

С какою радостью ступил на брег отчизны!

«Здесь будет, — я сказал, — душе моей покой,

Конец трудам, конец и страннической жизни».

Ах, как обманут я в мечтании моем!

Как снова счастье мне коварно изменило

В любви и дружестве… во всем,

Что сердцу сладко льстило,

Что было тайною надеждою всегда!

Есть странствиям конец — печалям никогда!

В твоем присутствии страдания и муки

Я сердцем новые познал.

Они ужаснее разлуки,

Всего ужаснее! Я видел, я читал

В твоем молчании, в прерывном разговоре,

В твоем унылом взоре,

В сей тайной горести потупленных очей,

В улыбке и в самой веселости твоей

Следы сердечного терзанья…

Нет, нет! Мне бремя жизнь! Что в ней без упованья?

Украсить жребий твой

Любви и дружества прочнейшими цветами,

Всем жертвовать тебе, гордиться лишь тобой,

Блаженством дней твоих и милыми очами,

Признательность твою и счастье находить

В речах, в улыбке, в каждом взоре,

Мир, славу, суеты протекшие и горе,

Все, все у ног твоих, как тяжкий сон, забыть!

Что в жизни без тебя? Что в ней без упованья,

Без дружбы, без любви — без идолов моих?..

И Муза, сетуя, без них

Светильник гасит дарованья.

МОИ ПЕНАТЫ

(Пропущенные строфы)

Стихи 131–141:

О Лила, друг мой милый,

Душа души моей!

Тобою век унылый,

Средь шума и людей,

Среди уединенья,

Средь дебрей и лесов,

Средь скучного томленья

Печали и трудов,

Тобой, богиня, ясен!

И этот уголок

Не будет одинок!

Стихи 164–170:

Спускайтеся ко мне!

Пусть тени и призраки

Любимых мне певцов,

Разрушив тлен и мраки

Эреба и гробов,

Как жители эфирны,

Воздушною стезей

Стихи 189–196:

Пером из крыльев Леля

Здесь пишет Карамзин,

Преемник Мармонтеля,

В таблицах мнемозин

Любовны приключенья

Девиц и светских дам

И сладки откровенья

Чувствительным сердцам.

<После стиха 200 следующие зачеркнутые строки в автографе также относились к Карамзину:>

Всегда внушенный чувством,

Умел он позлатить

Оратора искусством

Повествованья нить

И в слоге плавном слить

Всю силу Робертсона

И сладость Ксенофона;

Аттической пчелы,

Волшебной…

СОН ВОИНОВ

Из поэмы «Иснель и Аслега»

<При первой публикации в журнале «Вестник Европы» стихотворение продолжалось так:>

Все спят у тлеющих костров,

Вся спят; один Эрик несчастный

Поет, и в мраке гул ужасный

От скал горам передает:

«Сижу на бреге шумных вод,

Все спит кругом; лишь воют рощи

И Гелы тень во мгле ревет:

Не страшны мне призраки нощи,

Мой меч скользит по влаге вод!

Сижу на бреге ярых вод.

Страшися, враг, беги стрелою!

Ни меч, ни щит уж не спасет

Тебя с восставшею зарею…

Мой меч скользит по влаге вод!

Сижу на бреге ярых вод.

Мне ревность сердце раздирает:

Супруга, бойся! День придет,

И меч отмщенья заблистает!..

Но он скользит по влаге вод.

Сижу на бреге шумных вод.

Все спит кругом; лишь воют рощи,

Лишь Гелы тень во мгле ревет:

Не страшны мне призраки нощи,

Мой меч скользит по влаге вод!

ЭПИГРАММЫ. СМЕСЬ

ПЕРЕВОД ЛАФОНТЕНОВОЙ ЭПИТАФИИ

Иван и умер, как родился, —

Ни с чем; он в жизни веселился

И время вот как разделял:

Во весь день — пил, а ночью — спал.

1804 или 1805

* * *

Безрифмина совет:

Без жалости все сжечь мое стихотворенье!

Быть так! Его ж, друзья, невинное творенье

Своею смертию умрет!

1805

ПАСТУХ И СОЛОВЕЙ

Басня

Владиславу Александровичу Озерову

Любимец строгой Мельпомены,

Прости усердный стих безвестному певцу!

Не лавры к твоему венцу,

Рукою дерзкою сплетенны,

Я в дар тебе принес. К чему мой фимиам

Творцу «Димитрия», кому бессмертны Музы,

Сложив признательности узы,

Открыли славы храм?

А храм сей затворен для всех зоилов строгих,

Богатых завистью, талантами убогих.

Ах, если и теперь они своей рукой

Посмеют к твоему творенью прикасаться,

А ты, наш Эврипид, чтоб позабыть их рой,

Захочешь с Музами расстаться

И боле не писать,

Тогда прошу тебя рассказ мой прочитать.

Пастух, задумавшись в ночи безмолвной мая,

С высокого холма вокруг себя смотрел,

Как месяц в тишине великолепно шел,

Лучом серебряным долины освещая,

Как в рощах липовых чуть легким ветерком

Листы колеблемы шептали

И светлые ручьи, почив с природой сном,

Едва меж берегов струей своей мелькали.

Из рощи соловей

Долины оглашал гармонией своей,

И эхо песнь его холмам передавало.

Все душу пастуха задумчиво пленяло,

Как вдруг певец любви на ветвях замолчал.

Напрасно наш пастух просил о песнях новых.

Печальный соловей, вздохнув, ему сказал: