Стихотворения - [45]

«Недолго в рощах сих дубовых

Я радость воспевал!

Пройдет и петь охота,

Когда с соседнего болота

Лягушки кваканьем как бы назло глушат;

Пусть эта тварь поет, а соловьи молчат!» —

«Пой, нежный соловей, — пастух сказал Орфею, —

Для них ушей я не имею.

Ты им молчаньем петь охоту придаешь:

Кто будет слушать их, когда ты запоешь?»

Весна 1807

* * *

Как трудно Бибрису со славою ужиться!

Он пьет, чтобы писать, и пишет, чтоб напиться!

Июль или август 1809

КНИГИ И ЖУРНАЛИСТ

Крот мыши раз шепнул: «Подруга! ну зачем

На пыльном чердаке своем

Царапаешь, грызешь и книги раздираешь:

Ты крошки в них ума и пользы не сбираешь?» —

«Не об уме и хлопочу,

Я есть хочу».

Не знаю, впрок ли то, но эта мышь уликой

Тебе, обрызганный чернилами Арист.

Зубами ты живешь, голодный журналист,

Да нужды жить тебе не видим мы великой.

Июль или август 1809

ЭПИГРАММА НА ПЕРЕВОД ВЕРГИЛИЯ

Вдали от храма Муз и рощей Геликона

Феб мстительной рукой Сатира задавил;[28]

Воскрес урод и отомстил:

Друзья, он душит Аполлона!

Июль или август 1809

* * *

Пафоса бог, Эрот прекрасный

На розе бабочку поймал

И, улыбаясь, у несчастной

Златые крылья оборвал.

«К чему ты мучишь так, жестокий?» —

Спросил я мальчика сквозь слез.

«Даю красавицам уроки», —

Сказал — ив облаках исчез.

1809

* * *

Рыдайте, Амуры и нежные Грации,

У Нимфы моей на личике нежном

Розы поблекли и вянут все прелести.

Венера всемощная! Дочерь Юпитера!

Услышь моления и жертвы усердные:

Не погуби на тебя столь похожую!

<1810>

СТИХИ НА СМЕРТЬ ДАНИЛОВОЙ,

ТАНЦОВЩИЦЫ С.-ПЕТЕРБУРГСКОГО

ИМПЕРАТОРСКОГО ТЕАТРА [29]

Вторую Душеньку или еще прекрасней,

Еще, еще опасней,

Меж Терпсихориных любимиц усмотрев,

Венера не могла сокрыть жестокий гнев:

С мольбою к Паркам приступила

И нас Даниловой лишила.

Между 8 января и апрелем 1810

С.-Петербург

ЭПИТАФИЯ

Не нужны надписи для камня моего,

Пишите просто здесь: он был, и нет его!

Конец ноября 1809

* * *

Известный откупщик Фадей

Построил богу храм… и совесть успокоил.

И впрямь! На всё цены удвоил:

Дал богу медный грош, а сотни взял рублей

С людей.

<1810>

* * *

«Теперь, сего же дня,

Прощай, мой экипаж и рыжих четверня!

Лизета! ужины!.. Я с вами распрощался

Навек для мудрости святой!» —

«Что сделалось с тобой?» —

«Безделка!.. Проигрался!»

<1810>

НАДПИСЬ НА ГРОБЕ ПАСТУШКИ

Подруги милые! в беспечности игривой

Под плясовой напев вы резвитесь в лугах.

И я, как вы, жила в Аркадии счастливой,

И я, на утре дней, в сих рощах и лугах

Минутны радости вкусила;

Любовь в мечтах златых мне счастие сулила;

Но что ж досталось мне в сих радостных местах? —

Могила!

<1810>

ИСТИННЫЙ ПАТРИОТ

«О хлеб-соль русская! о прадед Филарет!

О милые останки,

Упрямство дедушки и ферези прабабки!

Без вас спасенья нет!

А вы, а вы забыты нами!» —

Вчера горланил Фирс с гостями

И, сидя у меня за лакомым столом,

В восторге пламенном, как истый витязь русский,

Съел соус, съел другой, а там сальмис французский,

А там шампанского хлебнул с бутылку он,

А там… подвинул стул и сел играть в бостон.

<1810>

СРАВНЕНИЕ

«Какое сходство Клит с Суворовым имел?» —

«Нималого!» — «Большое». —

«Помилуй! Клит был трус, от выстрела робел

И пекся об одном желудке и покое;

Великий вождь вставал с зарей для ратных дел,

А Клит спал часто по неделе». —

«Все так! да умер он, как вождь сей… на постеле».

<1810>

К МАШЕ

О, радуйся, мой друг, прелестная Мария!

Ты прелестей полна, любови и ума,

С тобою грации, ты грация сама.

Пусть Парки век прядут тебе часы златые!

Амур тебя благословил,

А я — как ангел говорил.

<1810>

НА ПЕРЕВОД «ГЕНРИАДЫ»,

ИЛИ ПРЕВРАЩЕНИЕ ВОЛЬТЕРА

«Что это! — говорил Плутон, —

Остановился Флегетон,

Мегера, Фурии и Цербер онемели,

Внимая пенью твоему,

Певец бессмертный Габриели?

Умолкни!.. Но сему

Безбожнику в награду

Поищем страшных мук, ужасных даже аду,

Соделаем его

Гнуснее самого

Сизифа злова!»

Сказал и превратил — о ужас! — в Ослякова.

Начало 1810

ИЗ АНТОЛОГИИ

Сот меда с молоком —

И Майн сын тебе навеки благосклонен!

Алкид не так-то скромен:

Дай две ему овцы, дай козу и с козлом;

Тогда он на овец прольет благословенье

И в снедь не даст волкам.

Храню к богам почтенье,

А стада не отдам

На жертвоприношенье.

По повести! Одна мне честь, —

Что волк его сожрал, что бог изволил съесть.

<1810>

ФИЛОМЕЛА И ПРОГНА [30]

Из Лафонтена

Когда-то Прогна залетела

От башен городских, обители своей,

В леса пустынные, где пела

Сиротка Филомела,

И так сказала ей

Болтливая певица:

«Здорово, душенька-сестрица!

Ни видом не видать тебя уж много лет!

Зачем забыла свет?

Зачем наш край не посещала?

Где пела, где жила? Куда и с кем летала?

Пора, пора и к нам

Залетом по веснам;

Здесь скучно: все леса унылы,

И колоколен нет». —

«Ах, мне леса и милы!» —

Печальный был ответ.

«Кому ж ты здесь поешь, — касатка возразила, —

В такой дали от жила,

От ласточек и от людей?

Кто слушает тебя? Стада глухих зверей

Иль хищных птиц собранье?

Сестра! Грешно терять небесно дарованье

В безлюдной стороне.

Признаться… здесь и страшно мне!

Смотри; песчаный бор, река, пустынны виды,

Гора, висяща над горой,

Как словно в Фракии глухой,

На мысль приводят нам Тереевы обиды.

И где же тут покой?» —

«Затем-то и живу средь скучного изгнанья,

Боясь воспоминанья,

Лютейшего сто раз;

Людей боюсь у вас», —

Вздохнув, сказала Филомела,

Потом; «Прости, прости!» — взвилась и улетела