Стихотворения, 1838 г. - [4]

Влетел – все как было; пришельца встречая,

Приветно визжали знакомые псы,

И кланялись низко знакомые слуги,

И узнанный всеми, и встречен, как свой,

Горя нетерпеньем, к бесценной подруге

Ворвался я жадно в заветный покой.

Красавица вышла; – в восторге прижать я

Хотел ее к сердцу и ринулся к ней,

Но, кинуты в воздух, замерзли объятья,

И слезы вернулись назад из очей.

То злобно сжимались неверной уста,

То тихо струилась улыбкой ужасной —

И адски блистала змея – красота.

Все кончило время; душа отстрадалась;

О деве – злодейке мечты унеслись;

Но в сумрачном сердце доныне осталось

Одно ее слово, одно: «возвратись!»

К…му

Бодро выставь грудь младую

Мощь и крепость юных плеч!

Облекись в броню стальную!

Прицепи булатный меч!

Сердцем, преданным надежде,

В даль грядущего взгляни,

И о том, что было прежде,

Мне с тобой напомяни!

Да вскипит фиал заздравной —

И привет стране родной,

Нашей Руси православной,

Бронноносице стальной!

Широка она, родная,

Ростом – миру по плечо,

Вся одежда ледяная.

Только сердце горячо,

Чуть зазнала пир кровавой —

И рассыпались враги,

Высоко шумит двуглавой,

Землю топчут русской славы

Семимильные шаги!

Новый ратник, стань под знамя!

Верность в душу, сталь во длань!

Юной жизни жар и пламя

Сладко несть отчизне в дань.

Ей да служить в охраненье

Этот меч – головосёк!

Ей сердец кипучих рвенье

И небес благоговенье

Ныне, присно и вовек!

Холодное признание

Алина – нет! Не тем мой полон взор!

Я не горю безумною любовью!

И что любовь? – Коварный заговор

Слепой мечты с огне – мятежной кровью!

Я пережил дней юношеских жар,

Я выплатил мучительные дани;

Ты видела души моей разгар

Перед тобой, звезда моих желаний;

Ты видела… Теперь иной судьбе

Я кланяюсь, Иною жизнью молод,

И пред тобой я чувствую в себе

Один святой, благоговейный холод;

Снег на сердце; но то не снег долин

Растоптанный, под саваном тумана —

Нет, это снег заоблачных вершин,

Льдяной венец потухшего вулкана, —

И весь тебе, как солнцу, он открыт,

Земля в тени, а он тебя встречает,

И весь огнём твоих лучей блестит,

Но от огня лучей твоих не тает.

Заря

Утра, вечера ль порою,

Лишь сойдётся свет со тьмою,

Тьма светлеет, меркнет свет —

И по небу полосою

Разольётся алый цвет.

Это дня предосвещенье

Иль прощальная заря?

Это всход или паденье

Светоносного царя?

Вспыхнут ярче розы вешней

Щёки девы молодой:

Это пыл зари другой;

Это – встреча мысли грешной

С детских мыслей чистотой!

Здесь – под мраком искушенья

Свет невинности горит,

На ланитах их боренья

Отражён волшебный вид;

И я мыслю: друг – девица,

Этим пурпуром горя.

Ты – восточная ль денница

Иль закатная заря?

Пожар

Ночь. Сомкнувшееся тучи

Лунный лик заволокли.

Лёг по ветру дым летучий,

Миг – и вспыхнуло в дали!

Встало пурпурное знамя,

Искор высыпала рать,

И пошёл младенец – пламя

Вольным юношей гулять.

Идёт и растёт он – красавец опасной!

Над хладной добычей он бурно восстал,

К ней жадною грудью прильнул сладострастно,

А кудри в воздушных кругах разметал;

Сверкают объятья, дымятся лобзанья…

Воитель природы, во мраке ночном,

На млеющих грудах роскошного зданья

Сияет победным любви торжеством.

Высоко он мечет живые изгибы,

Вздымается к тучам – в эфирный чертог;

Он обдал румянцем их тёмные глыбы;

Взгляните: он заревом небо зажёг!

Царствуй, мощная стихия!

Раздирай покровы ночи!

Обнимай холодный мир!

Вейтесь, вихри огневые!

Упивайтесь ими, очи!

Длись, огня разгульный пир!

Ветер воет; пламя вьётся;

С треском рухнула громада;

Заклубился дым густой.

Диким грудь восторгом бьётся;

Предо мною вся прелесть ада,

Демон! ад прекрасен твой!

Но буря стихает, и пламя слабеет;

Не заревом небо – зарёю алеет;

То пламя потухло, а огненный шар

С высока выводит свой вечный пожар.

Что ж? – На месте, где картина

Так торжественна была,

Труп лишь зданья – исполина,

Хладный пепел и зола.

Рдела пурпуром сраженья

Ночь на празднике огня;

След печальный разрушенья

Oзарён лучами дня.

В ночь пленялся я красою,

Пламень буйства твоего:

Днём я выкуплю слезою

Злость восторга моего!

Слеза прокатилась, обсохли ресницы,

И взор устремился к пожару денницы,

К пожару светила – алмаза миров; —

Издавна следимый очами веков,

Являет он пламени дивные силы;

Земля на могилах воздвигла могилы,

А он, то открытый, то в облачной мгле,

Всё пышет, пылает и светит земле.

Невольно порою мечтателю мниться:

Он на небе блещет последней красою,

И вдруг, истощённый, замрёт, задымится,

И сирую землю осыплет золой!

Предостережение

Торжествующая Нина

Видит: голубя смирней,

Сын громов, орёл – мужчина

Бьётся в прахе перед ней.

Грудь железную смягчила

Нега пламенной мечты,

И невольно уступила

Мужа царственная сила

Власти женской красоты.

Не гордись победой, дева!

Далеки плоды посева.

Дней грядущих берегись!

Нина, Нина, – не гордись

Этих взоров юной прытью;

Не гордись, что ты могла

Неги шёлковою нитью

Спутать дикого орла!

Близки новые минуты,

Где сама должна ты снять

Эти розовые путы

И грозу распеленать!

Дерзкий хищник жажду взора,

Жажду взора утолит,

И грудей роскошных скоро

Жаркий пух растеребит;

Ты подашь ему, как Геба,

Этот нектар, а потом

Вдруг неистовым крылом

Твой орёл запросит неба;

Чем сдержать его?

Горе, если пред собою

Он узрит одну лишь степь

С пересохшую травою!

Он от сердца твоего

Прянет к тучам, к доле скрытной,

Если неба пищей сытной

Не прикормишь ты его!