Стихи. Мелодии. Поэмы - [17]

Если есть что-то в мире, чем я обладать

                                   не могу,

То йоты того не посмею присвоить себе.

Но ведь ветер, что чист в небесах,

Не запретен для наших ушей,

А луна среди звезд, что светла,

Не боится взглянуть нам в глаза.

Мы возьмем их себе — и не будет

                                   препятствий тому,

Ибо Высшим Создателем нам во владение

                                   дан

Этот вечный источник живой красоты,

Мы им можем владеть как хотим!»

И от радости тут засмеялся мой гость,

Засмеялся и кубок наполнил вином.

А потом, после трапезы,

Кубки и плошки вокруг разбросав,

Мы лежали на дне нашей лодки вдвоем

И не знали, объятые сном, что восток

                                    побелел.

Красная скала (Случай второй)

Так случилось, что в этот же год,

Но уже при десятой луне,

Я из Снежной обители путь в Лингао

                              держал.

Два товарища-гостя были вместе со мной.

Вот шагаем по глинистым, желтым

                              холмам.

Опустились туман и роса,

Опадает с деревьев листва;

На земле — только тени людей,

С неба светлая смотрит луна…

При луне стало весело нам,—

Мы идем, и у каждого песнь на устах.

Но, вздохнув, я сказал:

«Вот ведь как!

Есть друзья — нет вина.

Есть вино — не хватает закуски к вину.

А луна так светла! Свежий ветер так

                                       чист!

Разве будет еще столь прекрасная ночь?»

Гость ответил:

«На склоне ушедшего дня

Бросил сеть я — и рыбу поймал:

Рот огромен, мелка чешуя,

Вот уж подлинно карп из Сунцзян!

Словом, добрая снедь. Только как мы

                                    добудем вина?»

Я вернулся домой — за советом к жене,

А жена говорит:

«Мерой в доу запас

Я хранила давно до минуты такой».

Так достал я к закуске вино!

А потом мы продолжили путь

И добрались до Красной скалы,

Где рокочет теченье реки,

Пробиваясь меж глыб.

Горы так высоки, что уменьшенной

                         кажется снизу луна.

Из отхлынувших вод обнажаются скал

                         острия.

Только несколько лун миновало

                         и несколько солнц, —

А узнать не могу эти горы и эту реку!

…Полы длинной одежды своей подобрав,

Я вскарабкался вверх но отвесной скале

И, пробравшись сквозь чащу кустов

                         молодых,

Оседлал Леопарда и Тигра,

На спину Дракона Рогатого влез

И, до гнезд соколиных добравшись,

Взираю на темный дворец — на обитель

                         Фэн И…

Жаль, что гости со мной не решились

                         взобраться сюда!

Вдруг раздался пронзительный свист,

Задрожали деревья, пригнулась трава,

Все долины в низинах эхом вторили

                         свисту в горах,

Все гонимые ветром реки вздыбили воды

                         свои.

Цепенея и духом упав,

Я смятенье не мог побороть,

Страшно было стоять на вершине совсем

                         одному,

И тогда я спустился к друзьям,

Нас у берега лодка ждала.

На средине реки

Мы отбросили весла, отдавшись теченью

                         Чанцзян,

И дремали, от мира уже отрешась…

Вот приблизилась полночь.

Тишина воцарилась — и вдруг

Одинокий журавль

Над рекой пролетел:

Колесницы колеса — это круглые крылья

                               его.

Тонкий шелк — это белые перья его.

Пролетел с громким криком

И на западе скрылся из глаз…

Я в Лингао… С друзьями расстался,

В обители тихой заснул…

И во сне предо мною предстал

                               проповедник-даос

В одеянии с перьями, как у бессмертных

                               святых.

Он в Лингао зашел по пути

И учтиво спросил:

«Хорошо ли и весело ль время

                               у Красной скалы провели?»

Я монаха спросил, как его величать,

Но лишь голову тихо склонил, не ответил

                               даос.

«О! — воскликнул я. — Понял: во сне

                               продолжается явь!

Ночью вы пролетели над нами,

Крича, как журавль?»

Улыбнулся даос, поглядел на меня

                               и исчез,

Был смущен я, когда же опомнился —

                               дверь распахнул,

Огляделся вокруг —

Ни души!..

Слова о верности просвещенному правителю

Затрудняться не должен чиновник, давая

                              совет.

Повелителю лучше заранее знать, сколь

                              совет будет мудр.

Повелитель доподлинно видит, где правда,

                              где ложь.

В каждом слове чиновник бескорыстен

                              и предан ему.

Не смущай подчиненного: пусть пребудет

                              в спокойствии он,

Пусть вода ему служит примером, когда

                              она в русле реки.

Пусть красивой и тонкой будет речь

                              у него,

Пусть в словах соблюдает чувство меры

                              и такт.

Путь достойного мужа — безупречен,

                              велик,

И слова, что сказал он, должны

                              образцовыми быть.

Благочестье, которым возрадуют дети отца,

Проявиться должно и к правителю — это

                              закон.

Тот, кто честен и прям пред собою

                              самим,—

Тот еще бескорыстней послужит Отчизне

                              своей!

Говорящему легче,