Стихи - [11]

Будто рушится с кручи отвесной.

Но какой же он сам призовой идиот,

Что тебе исповедался честно!

¹⁹⁷⁵

^{Павел Антокольский. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1982.}

ВЫ ВСТРЕТИТЕСЬ

Вы встретитесь. Я знаю сумасбродство

Стихийных сил и ветреность морей,

Несходство между нами и сиротство

Неисправимой верности моей.

И вот в отчаянье и нетерпенье

Ты мчишься вниз и мечешься летя,

Вся в брызгах света, в радугах и в пене,

Беспечное, беспутное дитя.

Перед тобой синеет зыбь морская,

Там злющие чудовища на дне,

А над тобою, весело сверкая,

Смеется злое солнце обо мне.

Но ты мелеешь и с внезапной грустью,

Продрогшая от гальки и песка,

Бессильная, ползешь к морскому устью,

Мне одному понятна и близка.

¹⁹⁶⁴

^{Павел Антокольский. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1982.}

СОНЕТ

Легко скользнула «Красная стрела»

С перрона ленинградского вокзала.

И снова нас обоих ночь связала

И развернула смутных два крыла.

Но никаких чудес не припасла,

И ничего вперед не предсказала.

Мне сердце нежность горькая пронзала —

Так сладко, так по-детски ты спала,

Как будто бы вошла в хрустальный грот,

Я видел твой полуоткрытый рот…

Ну так дыши всё ближе и блаженней,

Спи, милая, но только рядом будь!

Пусть крепок сон. Пусть короток наш путь.

Пусть бодрствует мое воображенье.

^<1975>

^{Павел Антокольский. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1982.}

СТАРИННЫЙ РОМАНС

>(Подражание)

Ты мне клялс я душой сначала,

Назвал ты душенькой меня, —

Но сердце у меня молчало,

Бесчувственное для огня,

Ты от меня ушел в дурмане,

Ужасно бледен, со стыдом,

И с горстью медяков в кармане

Пришел в ту ночь в игорный дом,

Там деньги на сукне зеленом,

А в канделябрах жар свечей.

Там в каждом сердце воспаленном

Гнездится алчный казначей.

Ты входишь… В голове затменье…

Но, глядя гибели в глаза,

На карты ставишь всё именье —

И сразу выиграл с туза!

Что за удача! Что за диво!

Удвоил ставку банкомет,

Но он фортуны нестроптивой

Из рук твоих не переймет.

Уже вам не хватает мела

Сводить подсчеты на сукне.

. . . . . . . .

… Ты пред рассветом стукнул смело

На огонек в моем окне.

Проснулась я и онемела.

Казалось, всё это во сне.

А ты стоял белее мела

И бросил выигрыш свой мне.

И сердце у меня стучало!

Я ассигнаций не рвала,

Клялась тебе душой сначала,

А после душенькой звала.

^<1977>

^{Павел Антокольский. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1982.}

ЗИМА

Зима без маски и без грима

Белым-бела, слаба, не слажена,

Но и таящаяся зрима,

Но и молчащая услышана.

Она сама полна предчувствий,

Уместных разве только в юности,

Сама нуждается в искусстве,

В его тревожной, дикой странности.

Всё дело в нем! Всё окруженье

Кистей, и струн, и ритма требует.

Всё бередит воображенье,

Торопит, бродит, бредит, пробует…

А мы, теснящиеся тут же,

Оцениваем дело заново, —

Канун зимы, преддверье стужи,

Разгар художества сезонного.

^{18 ноября 1968}

^{Павел Антокольский. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1982.}

ТОЛЬКО РИТМ

Остается один только ритм

Во всю ширь мирозданья —

Черновик чьей-то юности,

Чьей-то душе предназначенный…

То, что было в двадцатых годах

Не достойно изданья, —

Уцелело нечаянно,

Сделано наспех и начерно.

Чьей-то песни давнишней припев,

Едкой соли крупица

Под чердачными балками

В хламе, в пыли разворошена.

Там сверчок свиристит,

Но куда же ему торопиться?

О, щемящая нежность,

Гремящая в горле горошина…

Нет исхода у гибнущей юности,

Нет облегченья.

Что зачеркнуто черною тушью —

Из памяти выпало.

Не поможет рентген —

Тщетно щупает мозг облученье:

Очертанье лица

Из безликого черепа выбыло.

Лжесвидетели ждут,

Но от них не добьешься отчета.

Баста! Точка и та

Продиктована горечью,

А по правде сказать,

Не мое это дело, а чье-то.

Крепко дверь заперта

К Антокольскому Павлу Григорьичу.

¹⁹⁷⁶

^{Павел Антокольский. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1982.}

ПОКОРНЕЙШАЯ ПРОСЬБА

Поэзия гипотез,

Наш голод утоли:

Дай заглянуть в колодезь,

В черновики твои!

Друг к дружке жмутся рифмы

В темнице вялых строк,

И проклинают нимфы

Бумажный свой острог,

О будущем заботясь,

Куда же ты ведешь,

Поэзия гипотез,

Седую молодежь?

Век числится двадцатым,

Но в восемьдесят лет

Не разглядел конца там

Знакомый твой поэт.

Поэзия гипотез,

Твой безъязыкий гул,

Неправленый твой оттиск

Он в печку зашвырнул.

¹⁹⁷⁶

^{Павел Антокольский. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1982.}

КАК ЭТО НИ ПЕЧАЛЬНО

Как это ни печально, я не знаю

Ни прадеда, ни деда своего.

Меж нами связь нарушена сквозная,

Само собой оборвалось родство.

Зато и внук, и правнук, и праправнук

Растут во мне, пока я сам расту,

И юностью своей по праву равных

Со старшим делятся начистоту.

Внутри меня шумят листвой весенней,

И этот смутный, слитный шум лесной

Сулит мне гибель и сулит спасенье,

И воскресенье каждою весной.

Растут и пьют корнями соль и влагу.

А зимние настанут вечера —

Приду я к ним и псом косматым лягу,

Чтобы дремать и греться у костра.

Потом на расстоянье необъятном,

Какой бы вихорь дальше их ни гнал,

В четвертом измеренье или в пятом