Стертый - [6]

Возможно, кто-то еще знал, как умерла Дэни. Или, может быть, знал чуть больше о моей семье.

Закрыв альбом, я легла под одеяло и снова закрыла глаза, надеясь вспомнить что-нибудь еще. Представила свой старый дом, спальню, кухню, заднее крыльцо. Я пыталась воссоздать картину с наброска в голове, когда из-за порога послышались шаги.

Я резко села.

Сэм стоял прямо в спальне, держа в каждой руке по кружке.

— Привет, — сказала я. — Разве ты не должен дежурить?

Было поздно, и я слышала, что не так давно Ник и Кас пошли спать. Что бы не привело Сэма сюда, это было важнее охраны дома. Меня охватило возбуждение, которое схлынуло, как только я увидела тревогу на его лице.

Толчком закрыв дверь, он прошел дальше в комнату.

— Я принес тебе попить.

Я взяла предложенный кофе. Сэму не нужно было ничего говорить, я и так понимала, что он беспокоится обо мне. Наверное, из-за ошибки, допущенной мной при обходе периметра. Сегодня я чуть не угодила в медвежий капкан, а завтра могу угодить прямиком в руки агента Подразделения.

— Я в порядке. Знаю, что ты пришел проверить, как я.

Вздохнув, Сэм сел на край кровати.

— Никто из нас не в порядке, Анна. — Он наклонился и поставил свой кофе на прикроватную тумбочку. — Я знаю, насколько тяжело дается возвращение воспоминаний. Знаю, как тяжело проходит отвыкание от препаратов, вводимых нам на ферме. И кто знает, каково придется тебе. На тебя воздействовали по-другому, а как именно — практически не задокументировано. Мы понятия не имеем, чего ждать. — Он прервался, затем продолжил: — Я просто хочу убедиться, что ты чувствуешь себя хорошо. Потому что если нет…

— Я стану обузой.

Сэм промолчал.

— Со мной все в порядке, — повторила я. — Клянусь.

Он взглянул на меня через плечо.

— Я думаю, ты лжешь.

— А я думаю, что ты преувеличиваешь.

Я сделала глоток кофе и тоже поставила кружку на тумбочку.

И вот тогда он сделал выпад.

Схватил мое запястье, резко вывернул его, так что я оказалась прижатой грудью к его спине, и опрокинул меня на спину. Секундой позже он уже лежал на мне, пригвоздив мои руки к постели и сжав ногами мои бедра.

Пружины в матрасе заскрипели и просели еще даже до того, как я успела понять, что он делает.

Он проверял меня.

И я лажанулась.

Не защищалась, не боролась в ответ. Я вообще никак не отреагировала.

Сэм наклонился ко мне с непроницаемым взглядом.

— Ты. Не. В порядке.

— Я не собираюсь бороться с тобой. Я знаю, что ты не причинишь мне вреда.

— Твой мозг должен мгновенно реагировать на нападение, не отличая друга от врага. Мы тренируем тебя. Ты несколько лет занималась борьбой. Защищать себя, даже от того, кто тебе небезразличен — вот какая у тебя должна быть первичная реакция на нападение. Ты должна защищаться, не задумываясь ни на секунду.

Я облизала пересохшие губы. Сэм перевел взгляд на них, и мои щеки вспыхнули. Я разжала кулаки, начав двигаться под ним. Он ослабил хватку на руках, перестав с силой сжимать мои бедра. Воспользовавшись этим, я изогнула спину. Сэм потерял равновесие и упал на бок, а я тут же повернулась и прижала его своим телом к постели.

Он полностью расслабился и усмехнулся. Нечасто я видела у него такое выражение лица, поэтому находила его невозможно сексуальным.

— Так лучше? — спросила я, изогнув бровь.

— Лучше. Но нам все еще нужно поговорить о том, что…

Я оборвала его поцелуем. Он не остановил меня, опустив руки на мои ягодицы и притянув еще ближе к себе. Я подалась вперед, когда он, оторвавшись от моих губ, заскользил своими губами вниз по моей шее и дальше, к ключице.

На первом этаже скрипнула половица.

Мы с Сэмом оба застыли. Мое сердце колотилось от внезапного выброса адреналина в кровь, тело трепетало от прикосновений Сэма и ощущения его тела, прижатого к моему.

Сэм вытащил из-под матраса один из своих пистолетов и бесшумно потянул затвор, загоняя в ствол патрон. Я перекатилась на край постели и, встав на колени, вытащила пистолет, спрятанный под кроватью.

Сэм подкрался к двери, сжимая пистолет, и прижался спиной к стене, заняв выгодное положение. Я потянула дверную ручку. Дверь тихо открылась. Сэм смазал все дверные петли и починил пол наверху, чтобы мы могли передвигаться по дому бесшумно.

Я про себя сосчитала до трех, и знала, что Сэм делает то же самое. На счет три он развернулся к дверному проему, выставив вперед пистолет. Мышцы на его руке напряглись. Я последовала за ним, перешагнув доску на полу, испорченную водой. Это была единственная половица, которая могла заскрипеть, и с самой первой нашей ночи в этом доме я запомнила, что ее нужно обходить.

У лестницы мы остановились, так как в лунном свете, льющемся из окна гостиной, мелькнула тень. Скрипнула входная дверь, щелкнул замок.

Сэм спустился на две ступеньки.

Я вторила его движениям, прижимаясь к стене.

На лестничном проеме Сэм присел и посигналил мне, чтобы я ждала, пока он осмотрит гостиную поверх перил.

Через секунду он щелкнул пальцам, подавая знак: "Все чисто".

Спуск вниз по оставшимся ступенькам, казалось, занял вечность, и, достигнув наконец первого этажа, мы разделились. Сэм пошел влево — к столовой, я вправо — к гостиной.

Я знала, что в ней никого нет, поэтому сразу подошла к окну и отодвинула плотные шторы.