Степкино детство - [34]
Всю ночь ребята проспали на берегу, завернувшись в рваную рогожу. Степка проснулся от карканья воронья, от людских криков, от топанья ног. Вскочил, протер глаза. Полное утро. С той стороны реки, безлюдной и седой от полыни, повевало свежим ветерком. А здесь, на берегу, горячее солнце уже нагрело землю и припекло голову.
Мимо рогож, на которых еще спал Суслик, пробегали ребята, трепаные, мазаные, с палками, с баграми.
— Как спали? Что во сне видели? — орали они хором. — Эй, гляди, одному голову собаки отъели!
И тыкали палками в Суслика.
Суслик спал, зарывшись головой в мочалу, прижав к груди скорченные пальцы и вытянув худые, заголившиеся ноги.
«Разоспался, как дома, — подумал Степка и на одну короткую минуту вспомнил мать. — Что она там? Поди, по дворам мотается: „Где Степка мой?“»
Эх, жалко мать!
И, чтобы больше про это не думать, поскорее растолкал Суслика, и оба, немытые, нечесаные, отправились в поход.
Впереди ныряли в глубоких колеях татарские арбы. Овинами качались на них огромные скирды сухой соломы. По обеим сторонам дороги, поднимая желтую пыль, шли люди. Кто босой, кто в опорках на босу ногу, кто в сапогах-бахилах по самый пояс.
— На город сворачивай, к баракам! — загудели голоса.
Город показался сначала сверкающими на солнце золотыми маковками каменных церквей и желтыми полумесяцами татарских мечетей, потом бахчами с высокими пугалами на шестах и щелистыми заборами деревянных домишек.
На перекрестках попадались полосатые будки, такие же, как Ларивошкина, и все раскрыты настежь, все пустые. Вот блеснула речка. Степка обрадовался: совсем как Шайтанка. А глядь, не то: Шайтанка — та прямо-прямо идет, а эта, как вор, вильнула вдруг в сторону — и нет ее.
Потом пошли каменные дома, даже получше Юркиного. У Енгалычевых один низ каменный, а верх деревянный. А у этих и низ и верх каменные. Видать, большие богатеи живут. И, видать, боятся бунтовщиков. Двери во всех домах заперты, а ставни болтами приперты. Даже собачьего лая не слышно. Точно вымерли все в этих домах.
Ребята повзрослее стучали палками в закрытые ставни и кричали:
— Эй, золотопузики! Выходи на улицу!
«Надо было и к Енгалычевым вчера так постучать, — думает Степка. — Не догадались! Вот досада!»
Из калитки какого-то дома высунулась баба с ведром и, оглядываясь на двор, сказала ребятам:
— Не ходите в ту сторону, ребята, стрелять вас там будут. Вчера солдатню гнали к губернаторскому дому. И казачишек сотня проскакала… Вертайтесь лучше домой к матерям.
Степка и Суслик поглядели друг на друга.
Но тут вмешался какой-то долговязый парень в рваном азяме:
— Полно тебе, мамаша, на ребят страх напускать. Мы ихнюю солдатню народом задавим.
Он отпил воды и, утеревшись засаленным рукавом, весело сказал:
— Ну, а если и стрельнут? Не всякая пуля в кость да в мясо — иная и в поле. Пуля — она дура. Так-то вот, мамаша.
И Степке стало весело после слов долговязого.
Зашагали дальше. Каменные дома скоро кончились. Опять пошли окраинными улицами, мимо деревянных домишек, таких же стареньких, перекошенных, прилепившихся друг к другу, как в Горшечной слободке.
Теперь все примолкли и прибавили ходу.
«Должно быть, уже близко», — догадался Степка.
Впереди была степь, нагретая солнцем, поросшая сухой колючкой.
А бараков все нет и нет.
Вдруг долговязый махнул башкой куда-то в сторону.
— Вот она, морилочка!
И старик с палкой, шагавший подле ребят, кивнул туда же и сказал, вытерев пот со лба:
— Ну, пришли.
Ребята глянули, куда показывали старик и долговязый, и увидели вдалеке, за скирдами прошлогоднего камыша, забор из деревянных кольев. За забором поблескивают желтыми бревнами верхушки построек, крытых листовым железом.
Вот они, бараки. И народ туда валит со всех сторон.
Степка и Суслик, обгоняя идущих впереди, побежали к баракам.
На барачном дворе уже шла работа.
Одни подрубали топорами столбы, на которых держался забор, другие срывали железные запоры с дверей барачных сараев, третьи распарывали рогожные кули и выбрасывали из них пузырьки, коробки, банки.
Как под лапами огромного зверя, трещала деревянная обшивка бараков, хрустели раздавленные стекла.
Люди с короткими баграми, заткнутыми за пояса — рыбаки, должно быть, — бегали по двору и командовали, перекрикивая треск и звон:
— Расчищай дорогу! Освободи место! Из морилок народ выносить будем!
Степка и Суслик без толку мотались по двору. Какая же нам работа? Нам за что браться? Где же тут дядя Ваня?
А дядя Ваня стоял на ящиках посреди кучки плотников и что-то выкрикивал. Степка слышал только отдельные слова.
— Люди бунтуют… Совести в вас нет… Против своих идете… Против народа… Да что же вы, братцы?
Плотники — все как на подбор, старики — в лаптях, в дерюжных фартуках, в войлочных шляпенках — испуганно жались к забору. Только один среди них, помоложе, поздоровее, был без фартука, в суконном картузе и сапогах.
— Да разве ж мы против народу? — откликались плотники. — Да господи боже ж мой… Ты вот с ним говори, с подрядчиком… Мы его струментом работаем…
И все, как один, показывали на мужика в картузе и сапогах.
— А что с ним говорить? Гоните его — и все тут!.. Не робей, братцы! Худое видели — хорошее увидим. Держись крепче друг за друга! Вот бараки кончим, к губернатору на Соборную пойдем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Лариса Румарчук — поэт и прозаик, журналист и автор песен, руководитель литературного клуба и член приемной комиссии Союза писателей. Истории из этой книжки описывают далекое от нас детство военного времени: вначале в эвакуации, в Башкирии, потом в Подмосковье. Они рассказывают о жизни, которая мало знакома нынешним школьникам, и тем особенно интересны. Свободная манера повествования, внимание к детали, доверительная интонация — все делает эту книгу не только уникальным свидетельством времени, но и художественно совершенным произведением.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Две маленькие веселые повести, посвященные современной жизни венгерской детворы. Повесть «Непоседа Лайош» удостоена Международной литературной премии социалистических стран имени М. Горького.
Вот было бы здорово, если бы каникулы никогда не заканчивались, твой брат был самым-самым известным музыкантом, а в школе все-все без исключения хотели с тобой дружить. Казалось бы, не это ли мечта всех школьников? Но в реальной жизни всё оказывается не так просто. Да и мечты порой оборачиваются не долгожданной радостью, а сплошным разочарованием. Взрослеющие герои знаменитых повестей Анатолия Алексина помогут тебе самому стать старше вместе с ними, расскажут о чести и достоинстве, о первой любви и дружбе, о самых верных друзьях и о самой жизни – такой интересной, полной открытий и свершений! Для среднего школьного возраста.