Степкино детство - [12]
— На, на, бери скорей, пока мама на дворе. Это деньги мои. Я на прыгалку скопила.
Немного подумала, поморгала на Степку большими глазами и, нахмурившись, добавила:
— Только скажи тому татарчонку, чтобы он чужих лошадей не воровал больше: воровать грех… — И погрозила пальцем.
Хорошая девочка! Степка хотел рассказать ей про Рахимку, про лошадь, что она совсем не чужая, а отца Рахимкиного, да опомнился: где уж тут разговоры разговаривать, за Рахимкой надо бежать. Он только крикнул девочке: «Спасибо, мы отдадим!» — и дал ходу.
Нагнал мать и с разбегу сунул ей три девочкиных пятака.
Васена прикинула деньги на руке: авось хватит. Ведь не лукошко денег ему подносить.
Они вышли уже на пустырь, обросший сухой колючкой. Посредине пустыря была коновязь, и у перекладины коновязи стояли извозчичьи лошади, забранные в участок городовыми. Чувылкин подвел лошадь Бабая к перекладине и начал привязывать ее в ряд с другими лошадьми, а Ларивошка, не задерживаясь, шагал вместе с Рахимкой на середину пустыря, прямо к желтому двухэтажному дому, где помещался участок.
— Ларивон Иваныч, — сказала, запыхавшись, Васена.
Ларивон обернулся, не выпуская из рук Рахимкиного уха.
Степка забежал сбоку: что будет?
— Ларивон Иваныч, на, возьми. Отпусти мальчишку.
Городовой пересчитал деньги — тридцать пять копеек, — сунул их за обшлаг и потащил Рахимку дальше, прямо к дверям участка.
Васена рванулась за ним.
— Да что же ты? Дадено ведь тебе! Чего ж ты не отпускаешь? Отпусти дите!
Ларивон побагровел, как клоп.
— Дадено, говоришь, подлюга? Дадено? Ты докажешь? Свидетели есть? Протокол сейчас на тебя за эти слова, протокол! Чувылкин, в участок ее! — И стал вытаскивать из-за обшлага какую-то книжечку с орлом на обложке.
Васена увидела орла на книжке, схватила Степку за руку и бросилась бежать.
Но Чувылкин, уже привязавший лошадь, живо поймал Васену за рукав и так рванул, что чуть с рукой не выдрал.
— За что! За что в участок? Караул! Выручайте! — отбиваясь от Чувылкина, диким голосом кричала Васена.
— Караул! Выручайте! — кричал вслед за матерью Степка.
Бабай бегал от Васены к Рахимке, от Рахимки к Васене, прижимал ладони к груди и вопил:
— Ай, Рахимка, ай, бедный моя…
Но никто не выбегал из дворов, никто не заступался за них. Только звякали щеколды калиток, хлопали створки окон: это, боясь попасть в свидетели, люди прятались во дворах и в горницах. А по площади трелью заливались полицейские свистки.
— Выручайте! — кричала в пустую улицу Васена.
Чувылкин покосился на Ларивошкину спину и, нагнувшись к Васене, глухо сказал:
— Не ори, баба, не бунтуй! А то старшой прикажет — бить буду.
Он что-то еще хотел сказать, но заметил, что Ларивошка глядит на него через плечо, и замолчал.
Ларивошка перевел злые глаза на Васену.
— Ты долго будешь шуметь, подлюга? Долго будешь народ булгачить, спрашиваю?
И кивнул Чувылкину:
— По закону!
Чувылкин подтолкнул Васену коленом и весело гаркнул:
— Есть по закону!
Глава V. В тюгулевке
Вот он, участок. Открытое со всех четырех сторон желтое каменное здание.
У ворот — черно-белая полосатая будка. В окнах за пыльными стеклами двойных рам чернеют квадратные решетки тюгулевок[10]. Наверху, на крутой крыше, невысокая косая каланча. Там, на железном загнутом прутке, уныло свисают на крышу пять черных деревянных шаров. Это — пять частей города. Если загорится где дом или сарай, пожарный вздернет шар кверху, и все знают, в какой стороне горит.
По скрипучим половицам каланчи кружит босой пожарный в тиковых подштанниках и в медной каске.
Пожарный первый со своей вышки увидел кучку людей. Он остановился, свесил через перильца голову в медной каске и крикнул вниз:
— Эй, Ларивон Иваныч, ай воров-карманщиков приволок? Тащи их, тащи, в рот им лягушки! Такие вот вьюноши летось у меня шлею карабчили[11]. Слышь, Иваныч, всыпь им там, чтоб до новых веников помнили!
Ларивошка, не поднимая головы на пожарного, забормотал вслух:
— К чему приставлен — за тем и смотри. Бочки у вас, у чертей, рассохлись, кишки в дырьях. Дочиста сгоришь с вами, с чертями!
На ступеньках участка Ларивошка приостановился, выстроил Васену, Бабая, Степку, Рахимку в ряд. Скомандовал: «Ма-арш!» — и открыл узкую, скрипучую дверь.
И яркий летний день сразу пропал, остался где-то за дверью. Как сквозь темное стекло, Степка видел перед собою длинный узкий коридор. По обеим сторонам коридора под низким сводчатым потолком чернели помеченные номерами впадины грязных, тяжелых дверей. Из проделанных в дверях окошечек с решетками вырывался в коридор шум голосов.
Растрепанная баба с багровыми синяками вокруг глаз, вдавив в решетку нос и губы, хрипела:
— Эй, воробышки, дай двугряш! Эй, карманчики-чики-чики, дай курнуть! — и, не дождавшись ответа, плевала в мальчиков мелкими плевками, цыкая сквозь сжатые зубы.
Молодой татарин с кудрявым завитком, выпущенным из-под тюбетейки, тыкал кулаком в решетку и, быстро-быстро перебирая губами, что-то бормотал по-татарски.
— Это вор, — шепнул Васене бледный Бабай, — наша алаша прошлым годом воровал. Опять алаша обещается воровать. Ай, яман, яман[12].
От крика, от гогота, от хрипа растрепанной бабы Степка съежился весь и, цепляясь за мать, спрашивал ее:
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Лариса Румарчук — поэт и прозаик, журналист и автор песен, руководитель литературного клуба и член приемной комиссии Союза писателей. Истории из этой книжки описывают далекое от нас детство военного времени: вначале в эвакуации, в Башкирии, потом в Подмосковье. Они рассказывают о жизни, которая мало знакома нынешним школьникам, и тем особенно интересны. Свободная манера повествования, внимание к детали, доверительная интонация — все делает эту книгу не только уникальным свидетельством времени, но и художественно совершенным произведением.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Две маленькие веселые повести, посвященные современной жизни венгерской детворы. Повесть «Непоседа Лайош» удостоена Международной литературной премии социалистических стран имени М. Горького.
Вот было бы здорово, если бы каникулы никогда не заканчивались, твой брат был самым-самым известным музыкантом, а в школе все-все без исключения хотели с тобой дружить. Казалось бы, не это ли мечта всех школьников? Но в реальной жизни всё оказывается не так просто. Да и мечты порой оборачиваются не долгожданной радостью, а сплошным разочарованием. Взрослеющие герои знаменитых повестей Анатолия Алексина помогут тебе самому стать старше вместе с ними, расскажут о чести и достоинстве, о первой любви и дружбе, о самых верных друзьях и о самой жизни – такой интересной, полной открытий и свершений! Для среднего школьного возраста.