Степь ковыльная - [42]

— Могу вас вполне успокоить: вин в Таганроге много, и притом весьма изрядного качества — греческих, италийских, французских и иных. Ведь ныне через Таганрогскую гавань обширная торговля ведется. Сюда ввозят многое: вина, шелка, сукна, бархат, чай, кофе, табак, пряности разные. Расширяется и вывоз российский за границу: железо, кожа, холст, пенька, веревка, меха — и все это там, в странах заграничных, признается лучшими в мире. Таганрог буйно растет, его гавань по своим оборотам уже сильно перегнала ростовскую. Недаром сам Петр заложил этот град, стремясь к великой пользе для России. А что касаемо красивых женщин, то их в городе предовольно: встречал я на городских улицах немало красавиц, не только русских, но и итальянок, гречанок, армянок…

Задержав коня, Анатолий, поехал рядом с Павлом Денисовым. Хотя и молод был Позднеев, но многих людей перевидел, и казалось ему, что в Павле, всегда задумчивом, сдержанном, есть что-то неразгаданное, потаенное: не похож он чем-то на других.

— Ну как, Денисов, вы не сердитесь на меня за то, что безжалостно задержал я ваше свидание с невестой? Но не унывайте, дня через четыре мы возвратимся, и тогда вы сможете уехать в свою станицу.

— Да я не в обиде, — ответил Павел, слегка усмехаясь. — Я даже доволен, что вы доверяете мне участие в предприятии, видимо, немаловажном.

— Немаловажном? А почему вы так думаете?

— Приметил я: хотя и веселы вы, а все нет-нет да и задумаетесь глубоко, тревожит вас что-то… И вот еще: дважды в раздумье коснулись вы мундира своего с левой стороны, словно ощупывая пакет во внутреннем кармане. Да и мундир-то в том месте слегка у вас оттопыривается.

Анатолий подумал: «Умен казак, наблюдателен». Спросил:

— А вы много читаете?

— Читал я мало, к моему огорчению. Трудно найти стоящие книги у нас на Дону.

…Перед въездом в Таганрог все приостановили коней по предложению Позднеева. Он сказал вежливо, но решительным тоном:

— Нам дано весьма важное и сугубо тайное поручение. Сущность оного могу открыть вам, по приказу генерала Суворова, только завтра вечером. Запомните; прибыли мы в Таганрог лишь для развлечения. Всем вам надлежит остановиться на постоялом дворе на окраине города (Алексей знает его и проводит вас), а потом присоединиться ко мне. Я же расположусь в портовом трактире «Роза», а правильнее, судя по итальянской надписи на вывеске, «Роза и чертополох», — улыбнулся Позднеев. — Связь будем поддерживать через моего Алексея и через подхорунжего Костина, которые останутся с вами. Ну, что еще сказать? Пить вино, конечно, можно, но так, чтобы головы оставались обязательно ясными, а походка твердою. Если хотите ознакомиться с достопримечательностями города, это, пожалуй, тоже можно, но только поодиночке, и с тем, чтобы завтра к десяти вечера непременно все вы были в сборе.

XV. В трактире «Роза и чертополох»

В этом трактире Позднеев остановился потому, что был знаком с его содержателем — черноглазым, рыжеволосым Луиджи. Итальянец приезжал изредка в Нахичевань для продажи вин. Луиджи пленился, что штабной, с золотыми аксельбантами офицер, покупая вино, говорил с ним на родном итальянском языке (этот язык Позднеев знал сносно), а к тому же — и это было, пожалуй, самым важным — офицер беседовал запросто, по-человечески. И Луиджи не удержался, чтобы не рассказать Анатолию о своей жизни. А она была трудной. Три года просидел Луиджи в тюрьме австрийцев — угнетателей Италии — за «длинный язык», или, как было сказано в судебном приговоре, «за бунтовщические высказывания против императорского правительства». Тюремное заключение не зажало рот Луиджи, по его выражению, и по выходе из тюрьмы он опять принялся за прежнее. Был выдан новый приказ на его арест, но австрийские жандармы не застали Луиджи дома. Ему пришлось бежать из родной страны. Он нанялся матросом на купеческий корабль, отправлявшийся в Таганрог, прибыл туда, сначала стал торговать вином, а потом открыл трактир. Жил он в Таганроге уже четыре года и даже женился на украинке, но сильно тосковал по родине.

Увидев неожиданно Позднеева, Луиджи обрадовался:

— Счастлив видеть вас, сударь! Как раз у меня свободна неплохая чистая комната. Надолго изволили прибыть? Дня на четыре, говорите? Жаль, что не больше. Подам вам бутылку замечательного винца — «Кровь Везувия»; называется оно так потому, что виноградники расположены на склонах вулкана. Есть у меня и отменное кианти. Закажите, прошу, что вам приготовить?

Когда Позднеев сказал, что охотно отведает вина, да и с собой заберет несколько бутылок, и заказал на обед макароны по-итальянски, Луиджи был в восторге.

Пообедав и отдохнув немного, Позднеев решил: «Прежде всего надо побеседовать с поручиком Павловым — командиром роты Самогитского гренадерского полка, охраняющего военные верфи, а завтра утром вести переговоры с Сенявиным. Павлова надо вызвать к себе — идти к нему в расположение роты несколько опасно: об этом может узнать Лоскутов. Точно так же нужно попытаться пригласить сюда же, через Павлова, капитана Сенявина; если же мне самому побывать у Сенявина, об этом может узнать Монбрюн».