Джон незаметно сунул в карман вторую вилку.
– Да?
– Я знаю, ты поступил правильно и все такое…
Джон кивнул и заметил, как мать отвела взгляд.
– Он презирает нас из-за того, что мы фермеры и копаемся в земле, - сказал Джон.
Мама развязала тесемку на шее, повесила фартук на стул и вышла из кухни.
– Знаю, Джонни… Джон. Но иногда приходится с чем-то мириться.
Джон кивнул:
– А иногда нужно как следует дать в морду, отец.
Он повернулся, чтобы уйти.
– Джон, ты можешь поесть здесь, с нами.
– Не сегодня, пап.
Захватив с собой кварту молока, он пересек кухню и вышел через черный ход.
* * *
– Стэн такого никому, кроме меня, не позволяет.
Джон, трепавший Дэна за ухом, обернулся.
– Точно, - сказал он, взял бумажную салфетку с лазаньей, которую протянул ему Джон, и принялся уплетать. - Спасибо. Обожаю мамину лазанью!
Простак нахмурился, и это упрямство было знакомо Джону. Он сам вел себя также, когда сталкивался с невероятным. Пожалуй, стоит попридержать язык и перестать заваливать его доказательствами, решил он. К этому Джону требовался более тонкий подход, чем показалось в начале.
Джон поедал ужин в полном молчании под пристальным взглядом Простака. Наконец тот не выдержал:
– Ладно, допустим, ты явился из другой вселенной. Каким образом ты это сделал?
С набитым ртом он ответил:
– С помощью моего прибора.
– И почему именно ты?
– Я не знаю.
– Хитро придумано, - со злостью заметил Джон.
– Мне дали прибор, который позволяет перемещаться из одной вселенной в другую. Сейчас он у меня здесь, под рубашкой. А почему именно я, мне неизвестно. Вернее, почему именно мы.
– Кто тебе дал этот прибор?
– Я! - ухмыльнулся пришелец.
– Еще одна наша копия из другой вселенной? - догадался Джонни.
– Ну да. Еще один Джон. Довольно симпатичный парень.
Пока все его слова были чистой правдой.
Простак надолго задумался. Наконец он изрек:
– Надо овец покормить.
И стал насыпать в корыто зерно из мешка. Пришелец подхватил мешок с другого конца и поднял повыше.
– Спасибо.
Они вместе задали корм корове, потом лошади, а уж после этого закончили собственный ужин.
– Если ты - это я, как мне тебя называть? - спросил Простак.
– Что ж… Может, Джон Первичный?
– Я не хочу называться «вторичным»…
– И не надо, будь просто Джоном.
– Если ты - первичный, то который по счету тот, что дал тебе прибор?
– Нулевой, - усмехнулся Джон. - Так значит, теперь ты мне веришь?
Казалось, Простак все еще сомневался.
– Может быть.
– Ну ладно. Тогда вот тебе последний аргумент. Уж тут отрицать бесполезно. - Джон Первичный задрал штанину, обнажив длинный белый шрам на ноге, где не росли волосы. - Теперь покажи свой, - предложил он, стараясь не поддаваться панике. Последний раз, когда он попытался проделать этот трюк, шрама не оказалось.
Простак оглядел шрам, а затем закатал джинсы до колена. От холодного воздуха волоски встали дыбом на всей икре, кроме полоски зарубцевавшейся плоти на точно таком же шраме.
Когда Джону Первичному было двенадцать, они с Бобби Уолдером перебрались через колючую проволоку на участок миссис Джонс, чтобы поплавать в бассейне. Та спустила на них собак, и мальчишкам пришлось нагишом удирать через поле и с разбега сигать через колючую проволоку. Джон в этом преуспел не слишком. Бобби благополучно смылся, а Джон доковылял до дома кое-как. На рану пришлось накладывать швы и делать укол от столбняка.
– Теперь ты мне веришь? - спросил Джон Первичный. Простак уставился на шрам.
– Да. Боль была адская, правда?
* * *
Джонни сидел в «аквариуме» - комнате со стеклянными стенами рядом с кабинетом директора, - стараясь не встречаться взглядом с одноклассниками и гадая, чем сейчас занимается Джон Первичный. Он оставил своего двойника на сеновале с половиной школьного завтрака и обещанием не высовывать из сарая носа.
– Не беспокойся, - сказал ему тот с ухмылкой. - После школы встретимся в библиотеке.
– Только чтобы никто тебя не видел, ладно?
Джон Первичный улыбнулся снова.
– Джон! - Из кабинета директора высунулась голова. У парня упало сердце: он никогда еще не попадал в неприятности.
У мистера Гушмэна были грудь колесом, лысеющая голова и вечно нахмуренные брови. Он жестом указал Джону на стул, а сам с тяжелым вздохом опустился за письменный стол. Говорили, что в армии он был майором и во всем любил строгость. За тот год, что он работал директором, Джону еще ни разу не доводилось с ним разговаривать.
– В нашей школе существует определенная политика в отношении насилия и хулиганства, - начал он.
Джон открыл рот, чтобы ответить, но не тут-то было.
– Дай мне закончить. Факты таковы. В раздевалке ты несколько раз ударил своего школьного товарища, который к тому же младше тебя. В результате ему потребовалась медицинская помощь и наложение швов. - Он раскрыл лежащую на столе папку. - Устав школы создан для того, чтобы защитить всех учеников. Насилие в учебном заведении исключено. Тебе это ясно?
Джон некоторое время молча смотрел перед собой, затем сказал:
– Я понимаю, что существует Устав. Но…
– У тебя отличная успеваемость, ты член школьной команды по футболу. Ты на хорошем счету, собираешься поступить в престижный колледж. Эта история может испортить твою репутацию.
