Стена Искандара - [24]

Шрифт
Интервал

Тот талисман зеркальный на пирах
Перед гостями ставил славный шах.
И каждый, кто в застолье опьянел,
Трезвел, когда в то зеркало глядел.
Тем чудо-зеркалом был изумлен
И очарован властелин времен.
Его недоумение росло
И в дали размышления вело.
«Вот зеркало! — он думал, — ведь оно
Руками смертного сотворено.
Но одаряет разумом людей
Небесный царь по милости своей.
И волею небес в конце концов
Мне служат сотни славных мудрецов.
Даны миры живого знанья им,
Открыта книга мирозданья им.
А зеркало, подобное Луне,
Рождает мысль отважную во мне:
Ведь если б мудрецы моей земли
Всю мощь пытливой мысли напрягли,
То мы, загадки этой сняв печать,
Сильнее талисман могли б создать!»
И тайно мудрецов он пригласил
И свой великий замысел открыл.
И отвечали знания мужи:
«О царь вселенной! Слово нам скажи,
Все, даже невозможное для нас,
Мы совершим, исполним твой приказ!
Разгадку талисмана мы найдем
И чудо Чина делом превзойдем».
Тут разделились на две стороны,
Посовещавшись, мудрецы страны:
Налево стали Афлатун, Сократ,
Направо Арасту и Гиппократ.
И были средь ученых тех людей
Хурмус, Аршамидус и Птолемей.
Направо стали двести мудрецов,
Налево стали двести мудрецов.
И так они по двести разошлись
И неким тайным делом занялись.
И правильное наконец нашли
Изображенье Неба и Земли.
Один чертил круги земных широт,
Другой же изучал небесный свод.
Измеривши длину земной дуги
И рассчитавши звездные круги,
Они, познав вселенной естество,
Явили мощь искусства своего.
Металлы в тигле сплавив, — ты взгляни,
Два талисмана сделали они.
Был первый — астролябия, другой
Изображал собою шар земной.
Был первый — бронзовый и золотой,
Из чистой светлой стали был другой.
Тот шар стальной, что мир изображал,
Зеркальною поверхностью блистал.
Два дивных талисмана наконец
Доставили в фарфоровый дворец.
Являлось людям в первом из шаров,
Движенье сфер небесных и кругов.
Все отражалось в зеркале стальном,
Что в мире совершается земном.
В одном — небес являлась глубина,
В другом же — вся земля была видна.
В одном зенит был виден и надир,
В другом — весь нижний необъятный мир.
Когда же солнце, блеща, как стекло,
На башню равноденствия взошло,
Горя, как золотой зеркальный шар,
Что создал величавый Искандар,
Царь мира сел на троне золотом,
Как солнце в равноденствии своем.
И с ним хакан. И множество царей
Внизу сидело — сонмище гостей.
Весна настала, обновлялся мир.
И в честь весны пошел великий пир.
И подошли к престолу мудрецы,
Двух талисманов славные творцы.
Как высший разум, души их ясны.
От бренного они отрешены.
Царь встал пред ними, оказал им честь,
На возвышенье пригласил их сесть.
Когда они уселись на коврах,
Вдруг охватил гостей невольный страх.
В чертоге, где лился поток вина,
Глубокая настала тишина.
И вот мужи мудрейшие земли
Две сферы, ими созданных, внесли.
И людям показали чудеса —
Весь необъятный мир и небеса.
Стал виден весь небесный свод в одном,
В другом — долина праха целиком.
И девять сфер надмирной вышины,
И семь иклимов стали всем видны.
В безмолвии хакан на них глядел,
Скажи, — от изумленья онемел.
Потом великою воздал хвалой,
Склонясь перед Румийцем головой:
«Таких, как ты, не создавал творец!
Что без тебя престол? Зачем венец?
И старцы, что соседствуют тебе,
В величье соответствуют тебе!
Да будет вечно слава их жива,
Коль их святая сущность такова!»
Я описать не в силах щедрый дар,
Которым наградил их Искандар.
Тем мудрецам сокровищ Океан
Он подарил и дал в удел Юнан.
Хакан великий тоже щедрым был,
Он столько жемчуга им подарил,
Что солнцем заблистали, — ты скажи, —
Все эти — солнцам равные — мужи.
И радостью расцвел духовный свет
Царя, познавшего пути планет.[47]
Знаток светил великий был Сократ;
Пути светил в ночи следил Сократ.
Он все, что звездный небосвод сулил,
По астролябии определил:
Когда светило дня на синий свод
Под знаком равноденствия взойдет,
То шах, расставшись с чашею друзей,
С невестой сочетается своей.
С прекрасною царевной Роушанак,
Что блеском превращала свет во мрак.[48]
О ней Дара пред смертью завещал,
Чтоб Искандар ее женой назвал.
Но в войнах год за годом проходил,
И властелин времен о ней забыл.
И дочь была Маллу, Наз-Михр краса,
Какой досель не помнят небеса.
Среди тревог походных и о ней
Не вспоминал великий царь царей.
Но, вспомнив, пир велел он учредить,
Дабы весь мир в веселье утопить.
Когда осветит ярко Роушанак
Его опочивальни полумрак,
То и с Наз-Михр прекрасной он в тиши
Найдет покой и счастье для души.
Когда решенье утвердилось в нем,
Призвал он многоопытных умом.
И что помыслил, все поведал им —
Учителям, наставникам своим.
Сказал: «Кто может миром овладеть,
Тот должен и наследника иметь.
Проходит Солнце в небе голубом
В раздумьях о наследнике своем.
И, уходя в морскую глубину,
Зовет своим наместником Луну.
И пусть не равен Солнцу свет Луны,
При ней ночные мраки не темны.
Коль древо падает, прожив свой век,
Оно оставит молодой побег,
Который пышным древом возрастет
И пользу принесет, и тень, и плод!»
Когда с ним согласились мудрецы,
Велел он: «Кличьте клич во все концы,
Трубите сбор, чтоб все на пир пришли,
Чтоб это праздник был для всей Земли!»
И за семь дней весь исполинский край,
Весь Чин украсился, как светлый рай.
Так весь украшен был подлунный свет,

Еще от автора Алишер Навои
Фархад и Ширин

«Фархад и Ширин» является второй поэмой «Пятерицы», которая выделяется широтой охвата самых значительных и животрепещущих вопросов эпохи. Среди них: воспевание жизнеутверждающей любви, дружбы, лучших человеческих качеств, осуждение губительной вражды, предательства, коварства, несправедливых разрушительных войн.


Язык птиц

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Семь планет

«Семь планет» — предпоследняя поэма «Пятерицы». Это остросюжетное многоплановое произведение, в котором ход повествования перебивается семью вставными новеллами в стихах. Причем каждая из них, при ее самостоятельном характере, связана с главной сюжетной линией поэмы, в центре которой история любви шаха Бахрама Гура и невольницы по имени Диларам.


Поэмы

Удивительно широк и многогранен круг творческих интересов и поисков Навои. Он — поэт и мыслитель, ученый историк и лингвист, естествоиспытатель и теоретик литературы, музыки, государства и права, политический деятель. В своем творчестве он старался всесторонне и глубоко отображать действительность во всем ее многообразии. Нет ни одного более или менее заслуживающего внимания вопроса общественной жизни, человековедения своего времени, о котором не сказал бы своего слова и не определил бы своего отношения к нему Навои.


Смятение праведных

«Смятение праведных» — первая поэма, включенная в «Пятерицу», является как бы теоретической программой для последующих поэм.В начале произведения автор выдвигает мысль о том, что из всех существ самым ценным и совершенным является человек. В последующих разделах поэмы он высказывается о назначении литературы, об эстетическом отношении к действительности, а в специальных главах удивительно реалистически описывает и обличает образ мысли и жизни правителей, придворных, духовенства и богачей, то есть тех, кто занимал господствующее положение в обществе.Многие главы в поэме посвящаются щедрости, благопристойности, воздержанности, любви, верности, преданности, правдивости, пользе знаний, красоте родного края, ценности жизни, а также осуждению алчности, корыстолюбия, эгоизма, праздного образа жизни.


Газели

В произведениях Алишера Навои тюркский стих достиг вершин художественности, — его газели отличает филигранная обработка, виртуозная инструментовка, семантическая игра, свежесть метафор.


Рекомендуем почитать
Кадамбари

«Кадамбари» Баны (VII в. н. э.) — выдающийся памятник древнеиндийской литературы, признаваемый в индийской традиции лучшим произведением санскритской прозы. Роман переведен на русский язык впервые. К переводу приложена статья, в которой подробно рассмотрены история санскритского романа, его специфика и место в мировой литературе, а также принципы санскритской поэтики, дающие ключ к адекватному пониманию и оценке содержания и стилистики «Кадамбари».


Рассказы о необычайном. Сборник дотанских новелл

В сборник вошли новеллы III–VI вв. Тематика их разнообразна: народный анекдот, старинные предания, фантастический эпизод с участием небожителя, бытовая история и др. Новеллы отличаются богатством и оригинальностью сюжета и лаконизмом.


Лирика Древнего Египта

Необыкновенно выразительные, образные и удивительно созвучные современности размышления древних египтян о жизни, любви, смерти, богах, природе, великолепно переведенные ученицей С. Маршака В. Потаповой и не нуждающейся в представлении А. Ахматовой. Издание дополняют вступительная статья, подстрочные переводы и примечания известного советского египтолога И. Кацнельсона.


Тазкират ал-аулийа, или Рассказы о святых

Аттар, звезда на духовном небосклоне Востока, родился и жил в Нишапуре (Иран). Он был посвящен в суфийское учение шейхом Мухд ад-дином, известным ученым из Багдада. Этот город в то время был самым важным центром суфизма и средоточием теологии, права, философии и литературы. Выбрав жизнь, заключенную в постоянном духовном поиске, Аттар стал аскетом и подверг себя тяжелым лишениям. За это он получил благословение, обрел высокий духовный опыт и научился входить в состояние экстаза; слава о нем распространилась повсюду.


Когда Ану сотворил небо. Литература Древней Месопотамии

В сборник вошли лучшие образцы вавилоно-ассирийской словесности: знаменитый "Эпос о Гильгамеше", сказание об Атрахасисе, эпическая поэма о Нергале и Эрешкигаль и другие поэмы. "Диалог двух влюбленных", "Разговор господина с рабом", "Вавилонская теодицея", "Сказка о ниппурском бедняке", заклинания-молитвы, заговоры, анналы, надписи, реляции ассирийских царей.


Средневековые арабские повести и новеллы

В сборнике представлены образцы распространенных на средневековом Арабском Востоке анонимных повестей и новелл, входящих в широко известный цикл «1001 ночь». Все включенные в сборник произведения переводятся не по каноническому тексту цикла, а по рукописным вариантам, имевшим хождение на Востоке.


Ярмарка тщеславия

«Ярмарка тщеславия» — одно из замечательных литературных произведений XIX века, вершина творчества классика английской литературы, реалиста Вильяма Мейкпис Теккерея (1811–1863).Вступительная статья Е. Клименко.Перевод М. Дьяконова под редакцией М. Лорие.Примечания М. Лорие, М. Черневич.Иллюстрации В. Теккерея.


Макбет

Шекспир — одно из чудес света, которым не перестаешь удивляться: чем более зрелым становится человечество в духовном отношении, тем больше открывает оно глубин в творчестве Шекспира. Десятки, сотни жизненных положений, в каких оказываются люди, были точно уловлены и запечатлены Шекспиром в его пьесах.«Макбет» (1606) — одно из высочайших достижений драматурга в жанре трагедии. В этом произведении Шекспир с поразительным мастерством являет анатомию человеческой подлости, он показывает неотвратимость грядущего падения того, кто хоть однажды поступился своей совестью.


Цвет из иных миров

«К западу от Аркхема много высоких холмов и долин с густыми лесами, где никогда не гулял топор. В узких, темных лощинах на крутых склонах чудом удерживаются деревья, а в ручьях даже в летнюю пору не играют солнечные лучи. На более пологих склонах стоят старые фермы с приземистыми каменными и заросшими мхом постройками, хранящие вековечные тайны Новой Англии. Теперь дома опустели, широкие трубы растрескались и покосившиеся стены едва удерживают островерхие крыши. Старожилы перебрались в другие края, а чужакам здесь не по душе.


Тихий Дон. Книги 3–4

БВЛ - Серия 3. Книга 72(199).   "Тихий Дон" - это грандиозный роман, принесший ее автору - русскому писателю Михаилу Шолохову - мировую известность и звание лауреата Нобелевской премии; это масштабная эпопея, повествующая о трагических событиях в истории России, о человеческих судьбах, искалеченных братоубийственной бойней, о любви, прошедшей все испытания. Трудно найти в русской литературе произведение, равное "Тихому Дону" по уровню осмысления действительности и свободе повествования. Во второй том вошли третья и четвертая книги всемирно известного романа Михаила Шолохова "Тихий Дон".