Стажировка юной магини - [119]

— Смерть энерговампирам! — повторил нескладный хор.

— Я призываю вас действовать, и действовать незамедлительно! Ура!

— Ура! — подхватило собрание, и лес копий взлетел вверх.

Закованные в доспехи воины вопили так яростно, так самозабвенно, что сомнений не оставалось — королю страны Безумия и его приспешникам на сей раз уж точно не поздоровится.

Затем все рыцари по очереди плюнули на Неправильную Сферу. Она, тем не менее, никак не ответила.

Покорная толпа ушла за Репейником, а мы остались стоять возле дымящего кострища. Первой молчание нарушила Силона:

— Вот почему Орден так называется, — сказала она. — Огонь им помогает. Наверное, что-то показывает…

— Ничего он не показывает, только копотью покрывает.

— Но ведь рыцари читали, я видела! Где, кстати, пленка? Магистр ее вон туда, под забор бросил.

— У меня, — Андрис злорадно ухмыльнулся.

— Ты ее украл?

— Скажем так, взял. Репейнику она больше не нужна. Он прекрасно знает, что Глюкос неуловим, но делает вид, будто может его поймать.

Вблизи Неправильной Сферы и без манипуляций с руками чувствовалось прохладное покалывание во всем теле. И необычное состояние странным образом завораживало, одновременно и притягивая, и отталкивая.

"Может, из нас энергию выкачивают?" — подумала я.

Здесь, рядом с необъяснимой тайной, казалось, что магистр Ордена не так уж и далек от истины. Хоть он и чудаковатый, и неумелый, но как-то же надо бороться со злом!

— Что-то мне тут напомнило, — включился в разговор Владар. — Энерговампиры Первого Клана… Раньше Репейник не служил Бесцветному, а теперь, значит…

— Значит. У бывшего черного властелина длинные руки.

— Постойте-ка, — вмешалась в слаженную беседу двух друзей Силона. — Припоминаю ваши рассказы. Что-то такое там было у тех, ну, у первых людей, но ведь не только у них! Вот мы тут стоим и чувствуем, как из нас чего-то тянут. А ведь энергию вытягивают!

Андрис улыбнулся. Я уже почти привыкла к его улыбке и воспринимала ее, если и не с полным безразличием, то достаточно спокойно. И вот сейчас на меня вдруг опять нахлынуло… И ко всему — полное отсутствие желания противиться чувствам. В общем, какое-то жалкое бессилие. Наверное, из меня уже всю энергию высосали!

— Энерговампиры, — говорил между тем мой друг, — такое понятие, под которое можно подвести любого. Все люди постоянно обмениваются энергией, и это нормально. Прохожий улыбнулся, и у тебя улучшилось настроение. Бывает, конечно, и по-другому. Понятно? Но никто не сможет вытянуть из тебя энергию, если ты сама ее не отдашь. Просто не надо поддаваться провокациям, раздражаться, бояться и суетиться. Лучший способ — уйти в свой внутренний мир, создать отвлеченные образы или вызвать чувство счастья. И все будет в порядке.

Пожалуй, упомянутое чувство с некоторых пор меня и не покидало. То есть получалось, вся моя энергия была со мной, а может быть, даже и многократно увеличилась. Я покосилась на Неправильную Сферу:

"Дудки! Не отдам тебе ничего! И никому не отдам".

Молчаливый шар, казалось, не возражал.

А мою подругу, у которой энергии было не занимать, уже интересовала другая проблема:

— Так что там на пленке, все же написано чего-то или нет?

Андрис достал из кармана почерневшее послание Глюкоса, и мы увидели кривые буквы, нацарапанные чем-то острым. Надпись на местном языке гласила "Я, великий король страны Безумия, явился, чтобы уничтожить ненавистное людское племя!"

— Кто это написал? — удивилась Силона. — Неужели он сам?

— Самопишущий грифель, — уверенно заявила я. — Узнаю его почерк. У меня дома такой же есть. Вряд ли призраки пользуются подобными штуками.

Владар посмотрел на друга:

— Ну что, убедился? Зря теряем время.

— Не думаю. Кое-какие сведения все же добыли.

— И нужны они нам?

— Ему.

Мы с подругой возмутились:

— Снова говорите загадками! Что за сведения? Кому они нужны?

До меня уже и так дошло, что Глюкосу, но хотелось подробностей. Все-таки нам предстояло беседовать с "бешеным монстром", как назвал его Репейник. А тут такая возможность — обменять дружеское, а может и любовное послание безумного короля на древнюю карту Феерии. Конечно, шантаж не самый честный способ борьбы, но когда имеешь дело с подобными типами, выбирать не приходится.

— Какие сведения, мы никогда не узнаем. Под копотью и дурацкой надписью их словно и нет, — сказал Андрис. — Очищу пленку, увидите. Вернее, ничего не увидите.

— А следы мыслей? Разве им такая ерунда мешает? Дай, попробую…

Силона не успела взять пленку. Опять послышались призывные ноты трубы Репейника. Теперь она играла что-то наподобие торжественного марша. Я оглянулась и увидела, что по двору замка вышагивает конница.

Даже под металлической броней, в которую были упакованы лошади, ощущалось, какие они истощенные и напуганные. Выстроенные ровным клином, несчастные еле передвигали ноги, таща на спинах таких же, полностью экипированных, всадников. Сами воины, разодетые в новенькие блестящие доспехи, украшенные орденскими лентами, победоносно потрясали мечами и щитами, на которых красовались рыцарские гербы. Сверкала латунь, скрипела кожа, бряцало оружие, развевались флаги. Позади торжественной процессии, ведя за руки детей, шли женщины. Многие из них плакали и вытирали слезы рукавами ветхих платьев или уголками рваных платков, видимо прощаясь с мужьями навек.