Статус. Почему мы объединяемся, конкурируем и уничтожаем друг друга - [20]

В конце концов Тернер ушла. Но затем вернулась. Когда один из офицеров признался, что «слегка разочарован» в ней, она злобно ответила:

– Кто ты такой, чтобы во мне разочаровываться? Вся полиция побывала в гостях в моем доме, и в моем втором доме, и в моем третьем доме в Тенафлай.

– Не вижу, какое отношение это имеет к данной ситуации, – заметил первый полицейский.

Видеозапись этой беседы попала в интернет и медиа. Неделю спустя Тернер ушла в отставку с поста главного инспектора управления портов Нью-Йорка и Нью-Джерси, где вдобавок была еще и председателем комиссии по этике. В своем заявлении она написала, что сожалеет, что «эмоции взяли над ней верх», и приносит извинения за «некорректную лексику». При этом она отрицала, что использовала служебное положение, стремясь добиться особого отношения, и закончила заявление такой причудливой фразой: «Я призываю полицию Тенафлай изучить передовой опыт по части тона общения и деэскалации конфликтов, чтобы инциденты, подобные этому, не повторялись».

В ту солнечную пасхальную субботу случился довольно простой спор. Карен Тернер хотела узнать, почему остановили машину, в которой ехала ее дочь с друзьями. Полицейские посоветовали ей спросить водителя, который стоял от них, наверное, метрах в трех и знал ответы на все вопросы. Однако, если копнуть глубже (не очень глубоко, всего на полмиллиметра), это была битва за статус, спор по поводу того, у кого выше ранг. Карен Тернер играла в игру доминирования. И проиграла.

Почувствовав, как в рассмотренном случае, угрозу своему статусу, мы можем легко перейти в другой режим. Мы запускаем первобытный нейронный код, записанный миллионы лет назад, в доисторическую эру доминирования. Хотя игры престижа – в успех и в добродетель – сделали нас мягче и мудрее, высшие режимы игры не искоренили полностью наших животных свойств. По мнению психолога профессора Дэна Макадамса, «мысли о возможности завладеть социальным статусом с помощью грубой силы и устрашения, о том, что самый сильный, большой и наглый всегда будет командовать обычными людьми, появились очень давно, они невероятно интуитивны и глубоко в нас сидят. Юный соперник этих ожиданий – престиж – никогда не мог вытеснить из человеческого мозга идею доминирования».

Зверь все еще живет в нас. Он – наше второе «я». Многие из нас незаметно перемещаются между разными состояниями несколько раз в день, часто не понимая, что трансформируются из одной личности в другую. И речь действительно идет о разных режимах существования. Принципы поведения престижа и доминирования «основаны на разных психологических процессах, моделях поведения, нейрохимических реакциях, которые были выбраны для разных видов давления эволюционного отбора». Находясь в разных версиях себя, мы обычно ведем себя по-разному: когда на сцене наше стремящееся к доминированию второе «я», мы занимаем больше места, чаще жестикулируем, реже улыбаемся и чуть наклоняем голову вниз; в состоянии ориентации на престиж мы воплощаем свой статус способами потоньше: расправляем грудь, выдвигаем вперед торс, поднимаем голову. Исследования показывают, что даже полуторагодовалые дети способны различать игроков, использующих стратегии доминирования и престижа.

Обе стратегии работают. И игроки, выбравшие доминирование, и те, кто предпочел престиж, оказывают больше влияния на остальных. И доминантные, и престижные самцы добиваются бóльших успехов в размножении. Анализ, обобщивший более 30 исследований, выявил, что доминирование – одна из «самых надежных предпосылок для появления лидера, куда сильнее, чем совесть, интеллект и бесчисленное множество других переменных». И это несмотря на то, что лидеры доминантного типа обычно менее эффективны, чем ориентированные на престиж, так как скорее ставят свои интересы выше интересов группы и менее склонны спрашивать совета, а на критику могут отвечать «агрессией самозащиты». Такие лидеры к тому же обычно заносчивы, любят публично ставить себе в заслугу успехи группы, поддразнивать и унижать подчиненных, прибегать к манипуляциям. Это отличает их от лидеров, сделавших ставку на престиж, – те самоироничны, любят пошутить и публично приписывают успех команде. Характерно, что мы особенно склонны выдвигать доминантных лидеров, когда статус нашей игры находится под угрозой. По данным исследований, мужчины и женщины выбирали силуэты высоких крупных людей с маленькими глазами, тонкими губами и выступающим подбородком в качестве идеальных лидеров во время войн, а в мирное время были более популярны люди с узкой костью.

Принципиальная разница между престижем и доминированием состоит в том, что за последнее мы не присваиваем статус. Обычно доминантные игроки сами отвоевывают его у нас. Согласно определению психологов, стратегия доминирования «посредством запугивания и принуждения вызывает страх, чтобы добыть или поддержать статус и влияние». Доминантные игроки силой добиваются внимания со стороны окружающих, навязывая им «страх перед своей способностью нанести физический или психический ущерб», с использованием «актов агрессии, принуждения, угроз, уничижения, обесценивания и манипулирования». Игроки второго «я» могут использовать жестокость и страх перед ней, чтобы проложить себе путь к высшим позициям в рейтинге, но еще они способны манипулировать разными типами боли, связанными не с кровью и синяками, а со слезами, стыдом и отчаянием.