Статус документа: окончательная бумажка или отчужденное свидетельство? - [5]
В заключение пользуюсь случаем искренне поблагодарить всех, кому сборник обязан своим появлением.
Замысел нашего коллективного исследования возник под влиянием дискуссии о «документальном дискурсе в современной русской культуре», инициированной Марком Липовецким и Биргит Боймерс на страницах журнала «Russian Review» (2010. Vol. 69. № 4).
Работа над проектом (на протяжении всех его этапов) велась в Институте гуманитарных историко-теоретических исследований им. А. В. Полетаева Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» (ИГИТИ НИУ ВШЭ) и вряд ли оказалась бы возможна в рамках какой-то иной институции.
Реализации наших идей способствовали гранты РГНФ и Научного фонда НИУ ВШЭ.
И уж точно ничего бы не получилось без поддержки и помощи коллег: в первую очередь ближайших единомышленников, вместе с которыми проект был задуман и осуществлен, — Бориса Степанова, Натальи Самутиной, Святослава Каспэ (взявшего на себя значительную часть содержательной и организационной работы); а также Александра Каменского (чья помощь нам далеко не исчерпывается участием в опросе), директора ИГИТИ Ирины Савельевой, Кирилла Левинсона, Елены Вишленковой, Бориса Дубина, Елены Петровской, Геннадия Бордюгова.
Нас до сих пор поддерживает то сочувственное и деятельное внимание, с которым относился к проекту Андрей Полетаев. Его памяти мы и посвящаем эту книгу.
Ирина Каспэ
Май 2009 — март 2012
ОФИЦИАЛЬНЫЙ ДОКУМЕНТ:
УДОСТОВЕРЕНИЕ И ФАЛЬСИФИКАЦИЯ ВЛАСТИ
Галина Орлова
Изобретая документ:
бумажная траектория российской канцелярии
Новыми технологическими возможностями коммуникации, предоставляемыми государством гражданину, я решила воспользоваться, как только поняла, что срок действия моего загранпаспорта истекает. Портал государственных и муниципальных услуг www.gosuslugi.ru обещал многое — лицензирование медицинской деятельности и запись на государственный техосмотр, дистанционную подачу заявлений о выдаче пенсий и оптимизацию всех операций с загранпаспортами, избавление от лишних визитов в официальные инстанции и очередей, дополнительные консультации и прозрачность процедуры. Для того чтобы получить доступ к полному ассортименту госуслуг, требовался пустяк — зарегистрироваться на сайте. В ходе пятнадцатиминутного перемещения с одного уровня доступа на другой у меня сложилось впечатление, что я прохожу незатейливый квест, а разработчики этого электронного ресурса не лишены геймерского воображения. Первый пароль я получила на свой электронный адрес, второй — на мобильник, третий стал доступен после сличения моего ИНН и пенсионного удостоверения с федеральной базой данных. Пройдя очередную проверку на подлинность и ожидая загрузки следующего окна, я лихорадочно соображала, какие знаки достоверности мне еще предстоит предъявить: номер общегражданского паспорта? свидетельство о рождении? школьный аттестат? группу крови? Все оказалось проще — меня попросили ввести почтовый адрес, а через секунду сообщили, что итоговый пароль, который и позволит мне зарегистрироваться на объединенном портале государственных услуг, в течение двух недель будет выслан прямо на этот адрес. Письмо я смогу получить в почтовом отделении при наличии паспорта. Пережив ощущение медиального краха и разочарование игрока, я приняла обывательское решение — добыть загранпаспорт традиционным способом. А еще — приобрела практическое знание о том, что для государства бумажная форма по-прежнему остается самым надежным, авторитетным и убедительным способом взаимодействия с гражданином, тогда как электронному отправлению при всех его достоинствах как-то недостает легитимности и права на (административную) реальность, столь необходимого средству коммуникации для функционирования в качестве полноценной технологии осуществления власти.
Сколь бы легко ни происходило создание документов в цифровых «офисах» наших компьютеров, сколь бы стремительно организации ни переводили делопроизводство на электронные носители, сколь бы активно ни осваивали публичные политики большие и малые социальные сети, сколь бы ни пропагандировалось цифровое правосудие с вывешиванием судебных решений в сети, официальным пространством российского администрирования, инструментом осуществления государственного действия и настоящим документом (в его бюрократическом значении) все еще остается «бумага». А значит, административную версию российской документности[12] пока что следует описывать в ее неотделимости от бумажного существования документа, присущей ему материальности и очевидности наличия, ригидности реквизитов и правил производства, хитрого движения официальных бумаг по инстанциям и режимов удостоверения истинности, претензии на реальность и специфической канцелярской эстетики.
Культурный порядок производства «документа», вступая в который уже невозможно провести различие между письмом и административным действием (или же взаимодействием гражданина с инстанциями), является историческим изобретением модерной рациональной власти, способом и результатом осуществления бюрократического проекта. Очертить контуры этого порядка, наметить дискурсивные траектории, по которым происходило конструирование российской канцелярской
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Б. Поплавскому, В. Варшавскому, Ю. Фельзену удалось войти в историю эмигрантской литературы 1920–1930-х годов в парадоксальном качестве незамеченных, выпавших из истории писателей. Более чем успешный В. Набоков формально принадлежит тому же «незамеченному поколению». Показывая, как складывался противоречивый образ поколения, на какие стратегии, ценности, социальные механизмы он опирался, автор исследует логику особой коллективной идентичности — негативной и универсальной. Это логика предельных значений («вечность», «смерть», «одиночество») и размытых программ («новизна», «письмо о самом важном», «братство»), декларативной алитературности и желания воссоздать литературу «из ничего».
В книге Ирины Каспэ на очень разном материале исследуются «рубежные», «предельные» смыслы и ценности культуры последних десятилетий социализма (1950–1980-е гг.). Речь идет о том, как поднимались экзистенциальные вопросы, как разрешались кризисы мотивации, целеполагания, страха смерти в посттоталитарном, изоляционистском и декларативно секулярном обществе. Предметом рассмотрения становятся научно-фантастические тексты, мелодраматические фильмы, журнальная публицистика, мемориальные нарративы и «места памяти» и другие городские публичные практики, так или иначе работающие с экзистенциальной проблематикой.
В своей новой книге видный исследователь Античности Ангелос Ханиотис рассматривает эпоху эллинизма в неожиданном ракурсе. Он не ограничивает период эллинизма традиционными хронологическими рамками — от завоеваний Александра Македонского до падения царства Птолемеев (336–30 гг. до н. э.), но говорит о «долгом эллинизме», то есть предлагает читателям взглянуть, как греческий мир, в предыдущую эпоху раскинувшийся от Средиземноморья до Индии, существовал в рамках ранней Римской империи, вплоть до смерти императора Адриана (138 г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.
Настоящая книга является первой попыткой создания всеобъемлющей истории русской литературной критики и теории начиная с 1917 года вплоть до постсоветского периода. Ее авторы — коллектив ведущих отечественных и зарубежных историков русской литературы. В книге впервые рассматриваются все основные теории и направления в советской, эмигрантской и постсоветской критике в их взаимосвязях. Рассматривая динамику литературной критики и теории в трех основных сферах — политической, интеллектуальной и институциональной — авторы сосредоточивают внимание на развитии и структуре русской литературной критики, ее изменяющихся функциях и дискурсе.
Книга известного литературоведа посвящена исследованию самоубийства не только как жизненного и исторического явления, но и как факта культуры. В работе анализируются медицинские и исторические источники, газетные хроники и журнальные дискуссии, предсмертные записки самоубийц и художественная литература (романы Достоевского и его «Дневник писателя»). Хронологические рамки — Россия 19-го и начала 20-го века.
В книге рассматриваются индивидуальные поэтические системы второй половины XX — начала XXI века: анализируются наиболее характерные особенности языка Л. Лосева, Г. Сапгира, В. Сосноры, В. Кривулина, Д. А. Пригова, Т. Кибирова, В. Строчкова, А. Левина, Д. Авалиани. Особое внимание обращено на то, как авторы художественными средствами исследуют свойства и возможности языка в его противоречиях и динамике.Книга адресована лингвистам, литературоведам и всем, кто интересуется современной поэзией.
Если рассматривать науку как поле свободной конкуренции идей, то закономерно писать ее историю как историю «победителей» – ученых, совершивших большие открытия и добившихся всеобщего признания. Однако в реальности работа ученого зависит не только от таланта и трудолюбия, но и от места в научной иерархии, а также от внешних обстоятельств, в частности от политики государства. Особенно важно учитывать это при исследовании гуманитарной науки в СССР, благосклонной лишь к тем, кто безоговорочно разделял догмы марксистско-ленинской идеологии и не отклонялся от линии партии.