Статист - [88]
— Какого черта Поздняков? Ты, почему на связь не выходишь? Мобильник не отвечает…
Развлекаться поехал в Эмираты? В кошки — мышки поиграть хочешь?
— В жмурки, — сострил Кирилл. Давай о деле Гранкин?
— Вот так — то лучше… Завтра Асад Таррири будет на скачках. Прекрасный повод для знакомства, как считаешь?
— Думаю, да. Завтра, значит — завтра. Чем раньше, тем лучше. Как погода у нас?
— Будь на постоянной связи, Поздняков и помни, что он очень опасен, очень… — услышал Кирилл короткие гудки…
— Что нибудь случилось? — отпивая шампанское, спросила Дарья.
— Ты знаешь, где здесь ипподром?
— Конечно, час езды от нашей гостиницы. Хочешь сходить на скачки? Любишь лошадей?
— Обожаю… Завтра… завтра… Ладно, завтра будет завтра, а сегодня давай еще потанцуем, а?
— Спасибо, Кирилл за чудный вечер, — сказала Дарья, когда они вернулись в номер.
— Это тебе спасибо, — целуя ей руку, ответил Поздняков. — Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, Кирилл.
Поздняков вошел в свою комнату, устало опустился в кресло. Услышал, как за стеной зашумела вода… Поднялся, вышел в холл… Дверь в ванную комнату с бассейном была приоткрыта… Семенова расстегнула застежку, платье соскользнуло на кафельный пол. Кирилл, увидев красоту ее тела, услышал, как часто забилось его сердце. Даша осторожно опустилась по лесенке и нырнула под воду… Вынырнув сделала несколько взмахов руками, перевернувшись на спину, замерла на поверхности, едва шевеля пальцами разведенных в стороны рук и ног. Чуть приподняв голову, заметила наблюдавшего за ней Кирилла, набрав в легкие воздух, вновь опустилась под воду….
Кирилл, прикрыв дверь, вернулся в спальню, разделся, опустив пониже высокую подушку, расправил ее несколькими энергичными ударами, выключив свет, лег в постель, заложив руки за голову. Затем потянулся к тумбочке, вынул сигарету…. Дверь в его комнату приоткрылась. Поздняков услышал легкие шаги,… почувствовал, как слегка наклонилась кровать, ощутил прикосновение прохладного в капельках влаги тела.
— Только ничего не говори сейчас, Кирилл. Хорошо?
Дарья, взяв у него из руки сигарету, сделала несколько быстрых затяжек, положила голову на грудь Кирилла.
— Только три слова Даша.
— Не нужно Кирилл…
— Ты мне нравишься…
Женщина, откинув простынь, прильнула к нему телом, ища теплыми губами губы Кирилла.
Кирилл проснулся от яркого луча солнца просочившегося незваным гостем сквозь щелочку в жалюзи. Приподнялся на локтях.
В комнату вошла, завернувшись в банное полотенце, Дарья:
— Привет! Мы чудовищно проспали, можем опоздать…. Собирайся…
Кирилл поднялся с постели, подошел к ней, потянул за край полотенца:
— Я почти готов.
— К чему почти готов? — замерла Дарья.
Кирилл поцеловал ее в губы:
— Ко всему. А пока нужно взять машину на прокат, небольшую, но мощную…
— Нет проблем. Пей кофе и спускайся. Я тебя жду, — ответила вдруг подчеркнуто деловым тоном Семенова, выскальзывая из его объятий.
На стоянке возле гостиницы в белом джипе «Сузуки» с откинутым верхом Позднякова поджидала Семенова.
— Ты поведешь? — подходя к машине, спросил Кирилл.
— Я дорогу знаю, быстрей доедем, — Дарья завела мощный двигатель, и джип сорвался с места, оставив на асфальте полоски — следы от покрышек. Поздняков наблюдал за тем, как его секретарь ведет машину: «Лихо… Молодец,… а вот здесь надо было сбросить скорость, чуть прижаться к осевой линии…». Обжигающий ветер — гибли развевал длинный конец зеленого платка, которым была повязана голова Дарьи. Семенова, нажав на кнопку, чуть притормозила,… складной верх крыши, мягко развернувшись, укрыл пассажиров. Дарья включила кондиционер, поправила стекло заднего вида и резко надавила на газ.
У входа на импровизированный ипподром, построенный из деревянных конструкций специально перед скачками, стояло множество автомобилей. Туристы и местные жители спешили стать участниками захватывающего зрелища.
Поздняков и Семенова буквально, продираясь между толп людей, с трудом смогли занять места на еще пахнущих смолой неокрашенных скамейках.
Кирилл, делая вид, что изучает программку скачек, посматривал на соседей.
Семенова увлеченно разглядывала в бинокль лошадей, которых жокеи готовили к бегам.
— Делать ставки будем Кирилл?
— Давай присмотримся к первым забегам, а затем определимся. — Ответил Поздняков.
— Новичкам в играх везет, поставь, пожалуйста, на вон ту лошадку в яблоках. — Попросила Даша.
— У нее если верить статистике не самый лучший результат, Даша. Не спеши. Пусть себе скачет.
Колокол известил о начале состязания. Зрители повыскакивали с мест, оживленно на разнообразных языках подбадривали своих фаворитов. Размахивали руками и флагами.
Семенова сжала кулаки: — Go… go! Давай, давай! Эх, — отчаянно махнула рукой.
— Вот видишь, Даша, мой Адмирал, пожалуй, фору бы дал многим скакунам в этом заезде, — громко на русском языке, стараясь перекричать разочарованный гул проигравшей толпы и выстрелы из ружей тех, кому посчастливилось выиграть, произнес Кирилл.
Сидевший чуть слева двумя рядами внизу мужчина обернулся. Поздняков вздрогнул: «Асад».
В кармане Кирилла требовательно зазвонил телефон:
— Поздняков, мужчина, который оборачивался к тебе, это Асад, — услышал голос Гранкина.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
Вылетевший как пробка и вновь пристроившийся на работу охранник. Девица, путающаяся в мужчинах, но не в шубках. Парочка толстосумов, мечтающих попасть на завтрак к крокодилу. Пёс, по долгу службы присматривающий за горсточкой нерадивых альпинистов. Все они герои нового сборника рассказов, юмористических и не только.
Герои коротеньких рассказов обитают повсеместно, образ жизни ведут обыкновенный, размножаются и в неволе. Для них каждое утро призывно звонит будильник. Они, распихивая конкурентов, карабкаются по той самой лестнице, жаждут премий и разом спускают всё на придуманных для них распродажах. Вечером — зависают в пробках, дома — жуют котлеты, а иногда мчатся в командировку, не подозревая, что из неё не всегда возможно вернуться.
С тех пор, как в семью Вадима Тосабелы вошёл посторонний мужчина, вся его прежняя жизнь — под угрозой. Сможет ли он остаться собой в новой ситуации?..
Книга составлена из отдельных небольших рассказов. Они не связаны между собой ни по времени, ни по содержанию. Это встречи с разными людьми, смешные и не очень эпизоды жизни, это размышления и выводы… Но именно за этими зарисовками обрисовывается и портрет автора, и те мелочи, которые сопровождают любого человека всю его жизнь. Просто Борис Криппа попытался подойти к ним философски и с долей юмора, которого порой так не хватает нам в повседневной жизни…
Владимир Минач — современный словацкий писатель, в творчестве которого отражена историческая эпоха борьбы народов Чехословакии против фашизма и буржуазной реакции в 40-е годы, борьба за строительство социализма в ЧССР в 50—60-е годы. В настоящем сборнике Минач представлен лучшими рассказами, здесь он впервые выступает также как публицист, эссеист и теоретик культуры.
В России быть геем — уже само по себе приговор. Быть подростком-геем — значит стать объектом жесткой травли и, возможно, даже подвергнуть себя реальной опасности. А потому ты вынужден жить в постоянном страхе, прекрасно осознавая, что тебя ждет в случае разоблачения. Однако для каждого такого подростка рано или поздно наступает время, когда ему приходится быть смелым, чтобы отстоять свое право на существование…