Статист - [86]
— Да, некогда мне, все бегом, бегом, бегом…
— Вот прилетим в Абу Даби, я вами займусь…
— Серьезно? — усмехнулся Кирилл, повернув голову к секретарше.
— Вы против? Солярий, море, сауна, аутотренинг, гипноз. Помолодеете лет на двадцать.
— Лет на двадцать? Я не против, скорее — за, Даша. Скинуть бы годков двадцать не мешало бы. Эх…
Но, впереди у нас с тобой важные государственные задачи…. Не до гипноза.
— А вот мы сейчас проверим, до или нет… — сказала Семенова и, тряхнув головой, внимательно посмотрела на Позднякова, прикоснулась большим пальцем руки ко лбу Кирилла между ресниц, легонько надавив, помассировала найденную точку. — Закрой глаза.
Кирилл послушно опустил веки, почувствовал, как расслабились сначала мышцы лица, шеи, спины, бедер…
— Кирилл… Кирилл Павлович… ау!
Поздняков услышал негромкий женский голос, подумал: «Где я?».
— Кирилл, подлетаем? Выспались?
«Ни хрена себе. Усыпила. Дискета… Капсула… Фух. Все на месте».
— Я спал? — вслух произнес Кирилл, открывая глаза. — Это ты меня усыпила, Дарья?
— Получилось? Не на всех людей действует мой метод. На тебя подействовал. Я рада искренне.
— Он рада… вырубила шефа и рада… — отпивая минералку, ухмыльнулся Поздняков.
— Вырубила? — рассмеялась Семенова.
— Что смешного такого я сказал, — зевая, спросил Кирилл.
— Оказывается, ты не только протокольными словами умеешь пользоваться, Кирилл.
— О, ты Даша еще не слышала весь мой запас этих самых непротокольных слов. И хорошо, что не слышала. А то наш контракт вряд ли бы состоялся, — посмотрел внимательно на нее Кирилл.
— Считаешь меня паинькой девочкой Дюймовочкой, у которой розовеют щеки, когда она видит матерное словечко, начертанное губной помадой в туалете? — выдержав его взгляд, уточнила женщина.
— На тургеневскую барышню ты не похожа, но и роль стервы тебе явно не к лицу, Даша.
— Спасибо за комплимент, господин Поздняков, — отвернулась женщина к окну.
— Ну-ну, — осторожно прикоснулся Кирилл к ее плечу.
— Пристегни ремень, Кирилл, — обернулась Семенова. — Мы идем на посадку.
— На вынужденную!? — воскликнул Поздняков.
— Все по плану, Кирилл, — улыбнулась женщина.
Абу Даби встретил их страшной духотой. + 37 в тени, ни ветерка… два часа дня…. Город замер в изнеможении…
— Гостиница «Звезда Востока», — назвала адрес таксисту Даша. Вдоль трассы мелькали пальмы с опущенными вальяжно огромными листьями, перед лобовым стеклом то появлялся, то исчезал, как ему и положено — мираж — дождевые лужи, невнятные очертания населенных пунктов, караваны верблюдов.
— Экзотика, — выставив руку с сигаретой в окно, сказал Кирилл.
— Нравится?
— Как в детской сказке, — затягиваясь дымом, ответил Кирилл.
— Детские сказки обычно заканчиваются хорошо. Добро побеждает зло, — подметила Дарья.
— Это русские народные сказки так обычно заканчиваются. А до Руси матушки…ого — го сколько верст.
— Ты пессимист, Кирилл.
— Реальный пессимист.
— Это уже обнадеживает, — роясь в сумочке, ответила попутчица.
— Не понял, что обнадеживает?
— Что не отрываешься от реальности. Это показатель нормы. Реальный взгляд на вещи.
— Ну да. Черная полоса, но своя, родная….. Какого цвета эта цифра,…сколько букв в этом слове… выберите фигуры понравившихся вам цветов и отложите их на край стола…запомните фразу и попробуйте слова в ней произнести наоборот…
— Психологический тест? Приходилось проходить? — усмехнулась Даша.
— Скажем так,… приходилось участвовать с целью эксперимента.
— Удался эксперимент?
— Вполне.
— Это еще более меня обнадеживает, Кирилл.
Такси затормозило у большого здания построенного в стиле модерн — стекло, металл, стекло…
— Номер тоже насквозь просматривается, наверное? — следуя за носильщиком, пошутил Кирилл.
— Когда я была здесь в последний раз, стены в моем номере были покрыты черным бархатом, как в замке Анидаг.
— Ты меня пугаешь, женушка, — рассмеялся Кирилл и во весь голос закричал: — Ключ! Ключ! Ключ!
Даша зажала уши руками…
Носильщик от неожиданности выронил один из чемоданов: «Sorry ser…».
Поздняков, пропустив Семенову вовнутрь номера, протянул молодому арабу пятьдесят долларов, закрыл за собой дверь.
Дарья стояла посреди большого холла, смотря на Кирилла широко открытыми глазами.
— Ты в замешательстве? Испугал?
— Рассмешили меня Кирилл…
— Опять на «Вы»? Потому что мы здесь одни? — спросил Поздняков.
— Не привыкла еще окончательно…
— Я тоже не привык, — улыбнулся Кирилл. — Осмотрим наше пристанище, — быстро перевел разговор в иное русло. — Так, кабинет… спальная комната… ванная,…. еще одна спальная… ванная… ого даже с маленьким бассейном. Плавать умеешь, Дарья?
— Да, и говорят, что неплохо, — издалека раздался ее голос.
— Ты где?
— На балконе, иди сюда.
Кирилл вышел на балкон.
— Смотри, какой вид!
Далеко слева раскинулась пустыня, прямо — бирюзовое море в пенных барашках…
— А это и есть та самая «Арабская башня»? — повернув голову направо, спросил Кирилл.
— Да!
— Впечатляет…. Пошли в номер?
— Угу, — ответила, Семенова чуть грустным голосом.
— Воспоминания? — спросил Кирилл.
— Минутная слабость. Не обращай внимания…. Не возражаешь, если я немного отдохну, Кирилл, а потом нужно ведь, как положено по традиции отметить приезд?
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
Вылетевший как пробка и вновь пристроившийся на работу охранник. Девица, путающаяся в мужчинах, но не в шубках. Парочка толстосумов, мечтающих попасть на завтрак к крокодилу. Пёс, по долгу службы присматривающий за горсточкой нерадивых альпинистов. Все они герои нового сборника рассказов, юмористических и не только.
Герои коротеньких рассказов обитают повсеместно, образ жизни ведут обыкновенный, размножаются и в неволе. Для них каждое утро призывно звонит будильник. Они, распихивая конкурентов, карабкаются по той самой лестнице, жаждут премий и разом спускают всё на придуманных для них распродажах. Вечером — зависают в пробках, дома — жуют котлеты, а иногда мчатся в командировку, не подозревая, что из неё не всегда возможно вернуться.
С тех пор, как в семью Вадима Тосабелы вошёл посторонний мужчина, вся его прежняя жизнь — под угрозой. Сможет ли он остаться собой в новой ситуации?..
Книга составлена из отдельных небольших рассказов. Они не связаны между собой ни по времени, ни по содержанию. Это встречи с разными людьми, смешные и не очень эпизоды жизни, это размышления и выводы… Но именно за этими зарисовками обрисовывается и портрет автора, и те мелочи, которые сопровождают любого человека всю его жизнь. Просто Борис Криппа попытался подойти к ним философски и с долей юмора, которого порой так не хватает нам в повседневной жизни…
Владимир Минач — современный словацкий писатель, в творчестве которого отражена историческая эпоха борьбы народов Чехословакии против фашизма и буржуазной реакции в 40-е годы, борьба за строительство социализма в ЧССР в 50—60-е годы. В настоящем сборнике Минач представлен лучшими рассказами, здесь он впервые выступает также как публицист, эссеист и теоретик культуры.
В России быть геем — уже само по себе приговор. Быть подростком-геем — значит стать объектом жесткой травли и, возможно, даже подвергнуть себя реальной опасности. А потому ты вынужден жить в постоянном страхе, прекрасно осознавая, что тебя ждет в случае разоблачения. Однако для каждого такого подростка рано или поздно наступает время, когда ему приходится быть смелым, чтобы отстоять свое право на существование…