Статьи из еженедельника «Профиль» - [20]
И пока не появится в России сильный политик, равно независимый от так называемой оппозиции, так называемой власти и так называемых коммунистов — любить Родину будет невозможно, ибо все три части, на которые поделен ее электорат, никогда не договорятся между собой о том, что такое Россия и что такое ее народ.
Долго ли нам ждать этого отечественного Рузвельта, де Голля, Вилли Старка, на худой конец? Не знаю. Знаю только, что, придя к власти, он о любви к Родине говорить не будет: это вернейший способ от нее отвратить.
№ 25(197), 3 июля 2000 года
Период полураспада
Владимир Путин плыть по течению не намерен. Он барахтается, и барахтается довольно активно, сознательно или бессознательно разрушая остатки Империи. Пассивное ожидание обошлось бы куда большими жертвами и куда большими мучениями, вроде как отрубание хвоста по частям.
Новые русские вопросы
Весь конец августа прошел в России под знаком двух новых русских вопросов. Старые, как, наверное, все помнят, звучали просто: «Кто виноват?» и «Что делать?» (в силу наших национальных особенностей — лености, милосердия и неверия в перемены — оба эти вопроса давно стали риторическими).
Есть в этом какой-то особенный русский фатализм, пассивность: кто бы ни был виноват, что бы ни делалось — перемен ожидать не приходится. Из всех своих катаклизмов Россия, даже лишаясь территорий, выходила неизменной, довольно быстро сползая в наиболее органичное для нее состояние щелястой Империи. То есть Империи, в которой всегда можно найти щель для относительно свободного, безбедного и праздного существования, в которой плохо исполняются законы, но в народе сильна инерция покорности и труда.
Цепочка августовских катаклизмов породила два новых вопроса: «Когда это кончится?» и «Что рухнет следующим?»
На первый большинство отвечает с осторожным оптимизмом: вот кончится август (месяц, отчего-то для России роковой), вот кончится год активного солнца, вот кончится високосный год. Но тогда, к сожалению, начнется что-нибудь другое: новый век, новое тысячелетие, магнитная буря — в общем, мистика потому и бессмертна, что в оправданиях наших раздолбайств у нее недостатка нет.
На второй вопрос предпочитают не отвечать вообще, чтобы не накаркать.
Рискну предложить два своих ответа.
Первый: это только начало. Период распада радиоактивных элементов известен, а социология — такая же точная наука, как физика. Пятнадцать лет продолжался полураспад — половинчатое, межеумочное состояние, при котором Империя медленно умирала, но наследие ее все еще работало. Сегодня ресурс его выработан. Все, что в России сегодня работает (ездит, строит, производит, доит, косит, обрабатывает землю), построено во времена Империи либо по ее лекалам. Исключение составляет легковой автотранспорт, да и то в столицах или на курортах — прочие города России, не говоря уж о сельской местности, по-прежнему наводнены «Жигулями» и «Запорожцами». Срок службы советской техники разными специалистами оценивается по-разному: например, Сергей Глазьев, чья прокоммунистическая ориентация не мешает ему делать довольно точные прогнозы, дает ей еще три-четыре года. После этого основные производственные мощности встанут, и нас ожидает целый ряд техногенных катастроф на производстве: прежде их как-то заслоняли катастрофы транспортные, а между тем взрывы на фабриках и складах (там рванул баллон, там взорвался котел) происходят у нас куда чаще и жизней уносят не меньше. Иные аналитики более оптимистичны, но и из них никто не заглядывает дальше 2010: к этому моменту все отечественное производство, возможно, будет парализовано.
На второй вопрос, как было сказано, отвечать еще страшнее. Но трудно сомневаться, что Останкинская телебашня, символ мощи Империи, едва не рухнувший через неделю после крупнейшей катастрофы в армии, не более чем вторая ступень при нашем запуске в никуда. Сколько всего будет этих ступеней — сказать трудно, но прочие символы имперской мощи тоже не в лучшем состоянии. Поэтому следующим этапом распада может стать либо крупная катастрофа в метро, от которой Боже упаси, либо обрушение стены в какой-нибудь из сталинских высоток (в которых, кстати, водопровод и канализация давно уже в таком состоянии, что хоть святых выноси).
То, что составляло гордость и мощь Империи, будет распадаться вместе с ней. Возможно ли остановить этот процесс и надо ли его останавливать — вот еще два новых вопроса, на которые придется отвечать в ближайшие полгода.
Предсказание психиатра
В 1990 году журнал «Знамя» опубликовал исследование никому не известного социолога Бориса Кочубея. Кочубей занимался социологией недавно — по образованию он был врачом-психиатром, работал на «скорой помощи». Знание человеческой психики (в особенности психики больной, распадающейся) позволило ему уже в девяностом сделать исключительно мрачный, но совершенно точный прогноз: империи не преобразуются. Они распадаются. Нереформируемым оказалось не только «общество зрелого социализма», которое рухнуло при первой же попытке натянуть на него маску «человеческого лица». Нереформируемым был и Древний Рим, чей распад затянулся на добрых триста лет (полураспад — деградация всех государственных институтов, культуры и морали — длился и того дольше). История, согласно гениальной догадке св. Нила Мироточивого, имеет тенденцию к убыстрению, так что в новых условиях распад империи может ускориться лет этак до ста. Британии хватило пятидесяти, и она вышла из этой переделки с минимальными потерями — выручил родной консерватизм. Отпадение колоний не привело к катаклизмам внутри страны, самой традиционалистской и чопорной в Европе ХХ века. В России это отпадение сопровождалось переменой строя в доминионе, а потому, согласно прогнозам Кочубея, мы должны были с неизбежностью пройти стадию полного хаоса, чтобы возродиться буквально с нуля. Ибо перемены, которые нам предстояли, были гораздо глубже, нежели те, которые пришлось пережить, скажем, послевоенной Германии.
Новый роман Дмитрия Быкова — как всегда, яркий эксперимент. Три разные истории объединены временем и местом. Конец тридцатых и середина 1941-го. Студенты ИФЛИ, возвращение из эмиграции, безумный филолог, который решил, что нашел способ влиять текстом на главные решения в стране. В воздухе разлито предчувствие войны, которую и боятся, и торопят герои романа. Им кажется, она разрубит все узлы…
«Истребитель» – роман о советских летчиках, «соколах Сталина». Они пересекали Северный полюс, торили воздушные тропы в Америку. Их жизнь – метафора преодоления во имя высшей цели, доверия народа и вождя. Дмитрий Быков попытался заглянуть по ту сторону идеологии, понять, что за сила управляла советской историей. Слово «истребитель» в романе – многозначное. В тридцатые годы в СССР каждый представитель «новой нации» одновременно мог быть и истребителем, и истребляемым – в зависимости от обстоятельств. Многие сюжетные повороты романа, рассказывающие о подвигах в небе и подковерных сражениях в инстанциях, хорошо иллюстрируют эту главу нашей истории.
Дмитрий Быков снова удивляет читателей: он написал авантюрный роман, взяв за основу событие, казалось бы, «академическое» — реформу русской орфографии в 1918 году. Роман весь пронизан литературной игрой и одновременно очень серьезен; в нем кипят страсти и ставятся «проклятые вопросы»; действие происходит то в Петрограде, то в Крыму сразу после революции или… сейчас? Словом, «Орфография» — веселое и грустное повествование о злоключениях русской интеллигенции в XX столетии…Номинант шорт-листа Российской национальной литературной премии «Национальный Бестселлер» 2003 года.
Неадаптированный рассказ популярного автора (более 3000 слов, с опорой на лексический минимум 2-го сертификационного уровня (В2)). Лексические и страноведческие комментарии, тестовые задания, ключи, словарь, иллюстрации.
Дмитрий Быков — одна из самых заметных фигур современной литературной жизни. Поэт, публицист, критик и — постоянный возмутитель спокойствия. Роман «Оправдание» — его первое сочинение в прозе, и в нем тоже в полной мере сказалась парадоксальность мышления автора. Писатель предлагает свою, фантастическую версию печальных событий российской истории минувшего столетия: жертвы сталинского террора (выстоявшие на допросах) были не расстреляны, а сосланы в особые лагеря, где выковывалась порода сверхлюдей — несгибаемых, неуязвимых, нечувствительных к жаре и холоду.
«История пропавшего в 2012 году и найденного год спустя самолета „Ан-2“, а также таинственные сигналы с него, оказавшиеся обычными помехами, дали мне толчок к сочинению этого романа, и глупо было бы от этого открещиваться. Некоторые из первых читателей заметили, что в „Сигналах“ прослеживается сходство с моим первым романом „Оправдание“. Очень может быть, поскольку герои обеих книг идут не зная куда, чтобы обрести не пойми что. Такой сюжет предоставляет наилучшие возможности для своеобразной инвентаризации страны, которую, кажется, не зазорно проводить раз в 15 лет».Дмитрий Быков.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).