Стать героем - [6]

Паша не переставал отползать, вскоре он уже перестал чувствовать запах гниения, и обессилев, лег на песок рядом с ручейком, пытаясь собраться с мыслями.

В животе урчало, горло жгло, слюна была вязкой, но выплюнуть ее сил не было, перед глазами стояла только что увиденная картина с мертвецом. Едва оклемавшись, Паша принялся жадно хлебать воду прямо из ручья, благо та была прохладной, и выглядела чистой. Не удержавшись в равновесии на коленях, он ткнулся в песчаное дно ручья лицом, хорошенько зачерпнув его ртом и носом. Тут же отпрянув от дна, Паша принялся плеваться, попутно пытаясь очистить глаза.

— Проклятье! — взвыл он, натирая глаза до слез, — что здесь вообще происходит?!

Завалившись на спину, он лежа провел еще минуту, пытаясь понять, что нужно делать в такой ситуации.

Вспомнив о полиции, службах спасения и прелести цивилизации, мобильной связи, он суетливо стал шарить по карманам, в поисках своего телефона. Выудив его из недр джинсового кармана, он глянул на треснувший, но все-таки рабочий дисплей телефона.

«Нет сети»: гласила надпись, расположенная по центру светящегося экрана. «Не удивительно, я ж в лесу»: подумал Паша и поднялся на ноги.

«Так, ладно, позвонить я не могу, идти его разглядывать и искать документы я тем более не могу, значит нужно выйти из леса и кому-нибудь рассказать»: мыслил он, попутно вытаскивая гнутую сигарету из потрепанной пачки. Чиркнув пару раз зажигалкой, он закурил.

Вот так вот блуждая в тягостных раздумьях, он выкурил сигарету, и вроде бы успокоился. Стоит ли говорить, что от похмелья не осталось и следа. После пережитого стресса, мысли, пусть и редкие, стали яснее, чем у шахматиста. Павел четко понимал, что выбраться из леса можно по ручью, который наверняка впадает в доселе искомую реку, значит идти нужно по течению. Для этого придется еще раз пройти мимо трупа, но он уже был морально к этому готов, тем более рвать его уже было нечем.

Он встал, и медленно, с опаской, поплелся вдоль узкого берега ручья. Подняться наверх по оврагу не представлялось возможным, уж больно было высоко и круто.

Дойдя до места, где лежал труп, он увидел, что тот никуда не пропал, и продолжал глядеть на Пашу своим безучастным, невидящим взглядом. Быстро прошагав мимо, стараясь не дышать, Павел чуть ли не бегом ринулся прочь от этого места.

Сумбур в голове снова появился, мысли цеплялись одна за другую, не рисуя общей картины. Путешественник просто двигался вдоль ручья, подобно роботу. Около часа он плелся подобным образом, пока, к своей радости, действительно не вышел на берег реки.

Река, что текла возле его родной деревни, не отличалась большой широтой, и от берега к берегу проплыть мог и ребенок. Река же которая предстала перед его взором вовсе не походила на речку-вонючку из его воспоминаний. Берега не были заросшими камышом и заиленными, чистый песок с ракушками образовывал довольно широкий пляж.

Прямо посередине реки плыла деревянная лодка, с единственным пассажиром, старцем в серой рубахе и синих штанах, закатанных по колено. Его сильно загоревшее лицо обрамляла длинная седая борода, из головы растрепанно торчали седые волосы, а жилистые руки втягивали на лодку сеть.

«Ну, дед, да и дед»: подумал Паша, пытаясь припомнить этого старика среди жителей Репкино.

Припомнить ему удалось только деда Макара, который рыбной ловлей точно не промышлял, но, был довольно таки похож на встреченного Павлом рыбака.

— Дед Макар, это ты? — закричал Паша, размахивая руками.

Дедуля удивленно, и даже как-то дергано поднял голову, и, видимо, пытаясь разглядеть кричащего, принялся поочередно прикладывать руки ко лбу козырьком. Дело возможно бы дошло и до изображения руками некоего бинокля, который, впрочем, никак бы не помог восстановить утраченное с годами зрения, но дед осознал это раньше, и просто стал грести веслом, ведя лодку ближе к берегу.

— Ты кто такой, и чего ты из лесу-то выбрался? — прошамкал дед, подплыв на близкое расстояние, — вот коли б не день на дворе был, я бы тебя с упырем попутал. Ну, точно упырь же, чур меня, — плюнув через плечо проговорил дед.

— Какой я тебе упырь?, — удивленно уставившись на старика, говорил Паша, — Из лесу, потому что запутался… Как до Репкино пройти, Макар?.

Паша все еще был уверен, что это Макар, который слегка похудел и зарос, наверно от того, что бросил пить сивуху и принялся за рыбную ловлю.

— Что за Репкино? И сам ты Макар, тебе что, голову напекло, Говен я, — не менее удивленно ответил дед Говен, — Ты точно не упырь? А не то я тебе веслом-то по башке надаю, так и знай, я хоть и старый, да удалой!

— Да не упырь я! — вскричал Павел, — я человек, сам ты упырь!

— Ну, не упырь, так не упырь, чего завелся, мало ли вас тут ходить, — пробормотал дед, — вон давеча якиесь воины приходили, в лес в этот и ходили, стало быть, разбойников ловить, только не пришли они более, вот и упырей будет много, стало быть…

— Дед, что ты мелешь, какие воины, какие упыри? — позабыв о своей лесной находке, Паша решительно не понимал, дед сумасшедший, или смеется над ним, — позвонить тут откуда можно, где у вас тут люди живут?