Стать героем - [56]

Плачем и стонами сопровождалось возвращение. Новоиспеченные вдовы рвали на себе волосы, ведь без главы семьи они были обречены на бедность. У некоторых погибли не только мужья, но и сыновья, которые могли бы взять на себя хозяйство. Жалованье погибших было отдано их семьям, но это было слабым утешением.

Впрочем, ополчение вернулось с победой, какой бы она ни была горькой, но победой. А победа обернулась захватом казны разбойников, их оружия и припасов. Разбойники долго кутили на дорогах и успели скопить немалые богатства для подобной банды. Часть трофеев уехало в столицу с дружинниками, другая часть была взята старостой, что-то досталось и обыкновенным ратникам. Свою награду получил и Паша. Он сам не знал, насколько это много или мало, но явно ощущал, что две серебряных монеты, боевой топор и меховой доспех никак ему не заменит потраченных в ужасе битвы нервов. Хотелось вернуть время назад, чтобы избежать всего этого, пожалуй, от самого начала удивительного путешествия.

Хоть он и зарекся пить, однако сейчас испытывал острое желание напиться до беспамятства. В борьбе с этим желанием он принялся отжиматься от пола, пока не подкосились руки. Тогда он лег на свой трофейный доспех, и, тяжело дыша, уставился в небо. Легкие облака и синяя безмятежность неба сменялась образами из воспоминаний. Теперь казалось, что битва закончилась в доли секунды, но каждый ее миг стоял перед глазами, не желая покидать Пашиных мыслей.

Двор старосты гудел голосами, кто-то продолжал делить добычу, громко бранясь, кто-то не менее громко горевал по убитым. Пленным разбойникам разрешили похоронить своих собратьев, многие сельчане были против этого, что стало еще одной причиной для брани.

Созерцание небес прервал невесть откуда взявшийся волхв.

— Вставай, собирай вещи, и пойдем.

— Куда? — безучастно, просто для отмашки, уточнил Паша.

— Ко мне, — улыбаясь, ответил волхв, — будем считать, что у старосты ты не прижился.

Как выяснилось, Далигор не верил до последнего в подлый поступок сына. И если не винил во всем Пашу, то по крайней мере относиться к нему с доброжелательностью не собирался. Ведь именно с его появлением началась вся эта история с разбойниками. И хоть сговор Гордолюба и злодеев с большой дороги имел куда более глубокие корни, отцовское чувство искало виноватых где угодно, но только не в сыне.

Сейчас, когда сын старосты был разоблачен, вся деревня шумела разговорами об этом. Выяснялись новые факты, которые ранее пугливые языки страшились обнародовать. Вот уже и молва о внезапном почернении бороды перестала быть какой-то нелепицей, мол, как борода почернела, так и разбойники появились, да грабить стали с большим размахом. Ходили и другие сплетни о причастности к разбойникам не только Гордолюба и его отряда, но и других семей, которые теперь делают невинный вид. Такие сплетни пускали в основном бедняки из зависти к более работящим сельчанам.

Следом за похоронами и днями траура в деревне запланировали празднования по поводу победы, принесшей спокойствие на дорогах и пополнение в сельскую казну. И, что важнее, безопасность на дорогах сулила увеличение объемов торговли, которые в последнее время сильно снизились.

Все это Паша выслушал из разговоров во дворе Далигора, пока собирал свои вещи. Лишь он собрался уйти, весь увешанный своими трофеями, как его окликнули:

— Паша, постой!

Это был Ян, он также как и Павел был увешан своими трофеями.

— Представляешь, я решил уйти от старосты, — восторженно тарахтел он, лучась счастьем, — Теперь вот не знаю куда податься, думаю в город уйти, не хочу обратно домой.

— Молодец. А что в городе, чем там станешь заниматься? — Паша интересовался без особого оживления, просто из вежливости.

— В городе много работы, что-нибудь да найду. А ты, ты тоже не станешь оставаться у старосты? — поинтересовался Ян в свою очередь.

— Я… Я обратно, к Еремею пойду. Там своя работа.

— Понятно. И не боишься ты его?

— А чего его бояться?

— Ну как же, его все немного страшатся, да и я, если честно. А вдруг наколдует чего, если разозлится?

— Ну, не знаю, я за ним такого не замечал, — Паша лукавил, но и сам не хотел этого признать.

Еще немного поболтав, они решили выйти со двора вместе. Паша планировал найти волхва, чтобы вместе с ним пойти в дом, однако старика нигде не было видно.

Щуря глаза на клонящееся к горизонту солнце, они с Яном шагали по пыльной деревенской улице. В деревне было необыкновенно шумно, но звуки разнились от смеха до плача. Не обращая внимания на разноголосый шум деревни, они незаметно подошли к дому волхва.

Там они и попрощались, пожелав друг другу удачи. Но Ян не прошел и десятка шагов, когда его окликнул Еремей, предложив остаться на ужин.

— Темнеет, а ночью на улице делать нечего, у меня заночуешь, — практически приказным тоном сказал волхв.

И Ян не посмел ослушаться и отказаться от приглашения. Паша обрадовался такому повороту событий, он был бы совсем не против, если бы Ян остался больше, чем на ночь. За тот короткий промежуток времени их знакомства, они успели подружиться, а в бою держались рядом. Ян был неплохим парнем, к тому же Паше нужен был товарищ одной с ним возрастной категории, все-таки так было проще знакомиться с этим миром.