Старый шут закон - [40]

Пока что он делал лишь первые шаги. Книги дала ему Хейла Рескин, и он пришел в отдел по улучшению быта неимущего населения — тот самый, при котором была открыта поликлиника Пан; отдел умудрялся работать, несмотря на притеснения, хроническое отсутствие средств и недостаток людей, — и предложил свои услуги на несколько часов в неделю для изучения условий жизни неблагополучных семей. Результат этой его деятельности сказался мгновенно и больше всех удивил его самого. Первая же его статья «на пролетарскую тему» вызвала бурю. Он написал о фонде культурно-бытового обеспечения рабочих небольшой шахты Аламо, она находилась в горах, в пятнадцати милях к западу от Идальго, и там не было профсоюза. Описывая условия отдыха и развлечения рабочих в поселке, Спиди как бы вскользь заметил, что, хотя компания прославилась своим гуманным отношением к шахтерам, она не внесла в фонд культурно-бытового обеспечения рабочих ни цента — фонд складывается из отчислений от заработной платы самих рабочих, а ведь работают они самое большее четыре дня в неделю. Он привел слова одного из шахтеров, не называя его имени, что на средства, которые пошли на оборудование бейсбольной площадки и покупку спортивных костюмов, рабочие предпочли бы создать местное отделение профсоюза и построить новую школу.

Кто бы мог подумать, что вокруг столь безобидного expose[48] разгорятся такие страсти! Управляющий шахты Аламо немедленно прислал редакции «Демократа» гневное письмо, обвиняя журналиста Спида в извращении фактов. Рабочим, утверждал он, нужен не профсоюз, который только ограничит их свободу в выборе работы и будет разорять бесконечными поборами, — нет, рабочим, и в особенности шахтерам, которые живут на отшибе в далеком горном селении, нужны развлечения и отдых. Компания внесла в фонд поистине неоценимый вклад, взяв на себя бухгалтерский учет и управление делами — самим рабочим это было бы не под силу. Что касается школы, она не хуже остальных школ района.

Спиди, наверное, выгнали бы из газеты, если бы несколько возмущенных граждан не откликнулись на письмо управляющего и не подтвердили фактов, о которых рассказал Спиди.

Выступив чуть ли не по чистой случайности в роли агитатора, Спиди сделался в глазах нескольких радикалов из коренных испано-американских жителей Идальго героическим защитником рабочего класса. Его стали считать авторитетом в вопросах профсоюзов и организации рабочих, с ним советовались, создавая ЛЕСИАР, уговаривали принять участие в составлении текста листовок и обращений, просили подбросить куда-нибудь на машине и под этим предлогом возили по окрестным поселкам на организационные собрания рабочих. Позавчера он написал для «Демократа» о демонстрации протеста, которую провел ЛЕСИАР перед зданием законодательного собрания штата, и участники демонстрации потом говорили ему, что впервые об их организации рассказали по-человечески. Агентство Ассошиэйтед Пресс купило эту статью как материал, освещающий события в Реате. Стив Сина и Джек Гальегос в знак доверия и благодарности сразу же произвели его из мистера Спида в Спиди, а Спиди стали произносить на испанский лад — Эспиди.

Ему же все это было не по плечу. Он казался себе самозванцем — ведь он ровным счетом ничего не знает о рабочих и их нуждах! Не знает даже, как с ними разговаривать. Несколько минут назад у него не хватило храбрости подойти к Стиву с Джеком и миссис Ковач. И не только потому, что он стеснялся своего заикания, нет, он просто боялся завязнуть в этом деле еще глубже. Если он решил помогать рабочим, то должен делать это как журналист, как писатель, а не как организатор. Лишившись своей работы, он станет для них бесполезен.

Но глядя на Хогартов, таких спокойных и уверенных, он говорил себе, что окончательного решения принимать не следует. «Вы производите впечатление человека, который свято выполняет обеты…» Что ж, может быть, она права. Может быть, он обкрадывает себя, выбирая более безопасный путь и оставляя в стороне этот грозный, но манящий берег и пристань, которую он ищет всю жизнь…

Фрэнк начал говорить. Надо его послушать. Слушать и учиться — единственное, что остается Спиди.

Глава 10 Чистые душой

Пан Пармали беспокойно ерзала на стуле. Она уже слышала предысторию реатинских событий, возможно, поэтому ей и показалось, что Фрэнк начал свой рассказ слишком обстоятельно и неторопливо, будто собирался говорить часа два, не меньше. Разве это легкомысленное сборище столько высидит?! Да, все сегодня идет вкривь и вкось.

Шарло это предрекал. Ночью, когда Хогарты ушли, он долго ее пилил, доказывая, что нельзя во время званого вечера устраивать политический митинг, ничего из этого не выйдет — и как же он был прав! А она недооценивает здравый смысл Шарло, поступает ему наперекор и садится в лужу…

— …Чтобы не платить непомерно высокую плату за квартиру, которую установила компания, шахтеры поселились на земле, которая считалась общественной, построили себе лачуги и прожили в них несколько лет. Но в один прекрасный день некое лицо заявило им, что земля эта принадлежит ему, и потребовало уплаты за право пользоваться ею. Лицо это — сенатор штата Джейк Махони. Большинство шахтеров имели тогда работу, и потому они согласились заплатить за землю. Они подписали бумаги, обязавшись периодически вносить определенные суммы. Так вот, я в данный момент не поднимаю вопроса о том, насколько законно действовал сенатор Махони, выселяя шахтеров, не имеющих возможности заплатить взносы. Это дело его совести — и нашей.