И как апофеоз — приятный молодой человек, что предложит избавить от этого геморроя.
Потому что вы или продадите, или присядете на дорожку, и продадите дешевле…
Чокаясь с директором Мостовский думал, что судя по размаху, здесь сразу предполагается второй вариант. Только директор об этом даже не подозревает. Он искренне радуется, что придумал хорошую комбинацию, когда всем хорошо.
«Хороший ты мужик, Александр Дмитриевич — думал Мостовский, — только не понимаешь, что тебя уже слили. Назначили ответственным за то, что в сердце российской оборонки созрел гнусный коммерческий прыщ. У тебя ведь контракт через полтора года заканчивается, и, похоже, решено его не продлевать. А мне это время дают, чтоб все запустить…»
Уезжая, Мостовский обещал все хорошенько обдумать. И всю дорогу до аэропорта честно прикидывал, что и как.
Уже в самолете на Москву, перед тем как заснуть на весь полет, Мостовский решил, что ввязываться в эту историю не будет. Надоело.
Все эти схемы были давно известны, контрходы и страховочные альянсы напрашивались сами собой. И вылезти из этой истории с минимальными потерями и хорошей прибылью было вполне реально. И может, чем черт не шутит, стать таки заводчиком на старости лет.
Но решение принималось не о том, будет он работать или нет. Требовалось убедить себя, что несколько лет нервотрепки, скандалов, наездов, недосыпа, и все ухудшающееся здоровье, того стоят.
Не убедил. Надоело.
В Москве, вернувшись к работе, он поставил своих замов в известность о сделанном предложении, и своем решении воздержаться от участия в этом проекте.
— Имейте ввиду! Сейчас к вам начнут обращаться самые разные люди с просьбой повлиять на мое решение. Будут обещать золотые горы. Упаси вас бог транслировать мне всю эту хрень, и пробовать меня в чем то убедить!
В общем, выдержав приличествующую важности вопроса паузу, Мостовский сегодня утром позвонил Директору, поблагодарил за сделанное предложение, и категорически отказался.
Директор не обиделся. Как у всякого хорошего руководителя, у него наверняка был запасной вариант.
— Как хочешь, Владимирыч — сказал он, — тебе уже пятьдесят семь, мог бы потом начать новую жизнь.
Отшутившись что старая жизнь еще недостаточно состарилась, вот поднаберется опыта, тогда ужо они…, он сел в машину, выключил телефон и уехал от греха.
И вот теперь гнал по Новорижскому шоссе, рассчитывая провести ленивый день за просмотром сериалов, прогулкой с собакой у реки, и выбросив все из головы.
«Ха! — думал Мостовский, — некоторые считают, что жизнь начинается после шестидесяти! Жизнь начинается после ста пятидесяти километров в час!». И короткими толчками в педаль газа начал разгонять автомобиль.
Но как только он собрался лихим маневром объехать по обочине забитые полосы, зазвонил автомобильный телефон. Забыл выключить.
Встроившись в четвертый ряд, Мостовский притормозил, и ткнул кнопку громкой связи. Этот телефон знал очень ограниченный круг людей. Звонил зам.
— Да, Слава!
— Шеф, звонил Александр Дмитриевич.
— Я уже ответил на этот вопрос, Слава. Не начинай.
— И все таки, Антон, давай еще раз подумаем. Только не ори. Время еще есть.
— Закончили! — отключив разговор, он набрал своего секретаря.
— Вика! Закажика мне билет в Барселону! На послезавтра, на утро.
— Шеф! Пик сезона! Билетов может не быть.
— Черт! Совсем забыл. Тогда позвони в джет, закажи самолет, Только тогда в Реус. Потом набери господ Серебрянского и Липпо, и проинформируй их по вылету. Скажи, что если оне хотят, то могут ко мне присоединиться. Я намерен поохотиться на тунца в ближайшие несколько дней. Сбросишь мне потом все документы. Надеюсь, ты поняла, что я в отпуске?
Секретарша хмыкнула:
— Не скроетесь.
— Я в море уйду, не дозвонятся.
— Ок, я все сделаю, и сброшу вам в вацап, и на электронку.
У Мостовского улучшилось настроение.
«Ну вот. С ребятами увижусь, от блудняка откошу. Да и загорю слегонца. Тунец, сука, должен же попасться наконец… И тачка ничего вроде. Электроруль, это конечно, для домохозяек. А движок — красава! Как мы смеялись на лекциях, когда профессор рассказывал, что производители дорогих спорткаров планируют скоростные дизеля. Дизельный Феррари казался абсолютной фантастикой, как звездные войны. А оно — вон как!».
Мостовский снова разогнал джип, рассчитывая змейкой проскочить скопление грузовиков и выйти на съезд с шоссе на хорошей скорости. Но внезапно закашлял.
Вообще то, со здоровьем у Антона Владимировича все было отлично. Ежегодные обследования это подтверждали. Но иногда ни с того ни с сего вдруг нападал кашель. От него в глазах все плыло, в голове шумело, а тело становилось ватным. Врачи задумчиво ничего не говорили.
Сейчас кашель практически отключил Мостовского. На остатках сознания он резко перестроился вправо, и съехал на обочину. И уже практически не отдавая себе отчета, ткнул в кнопку «паркинг» и аварийку. И отключился.
Через час к джипу, стоящему на обочине с работающим двигателем, и мигающему аварийкой, подъехал экипаж ГИБДД. Из машины вышел капитан, и подойдя к Мерседесу посмотрел на водителя. Потом вернулся в машину и включил рацию:
— Четвертый! Двадцать первый на связи! Пришлите оперативную группу, скорую и МЧС. У нас холодный.
