Старина и новь Магриба - [87]

В Касабланке нам еще в 1980 г. представилась возможность посетить автосборочный завод СОМАКА (Марокканского общества автомобилестроения). 46 процентов акций СОМАКА принадлежало марокканскому государству, 20 — французской фирме «СИМКА», 20 — итальянской фирме «ФИАТ», 14 — частным акционерам-марокканцам. На заводе, как сказано в красочно оформленном проспекте, выданном нам администрацией, было занято 1200 рабочих и 200 служащих, а фактически 950 рабочих и 250 инженеров, техников и служащих.

«Все они — марокканцы». Это нам с гордостью сказал инженер Мбарек Дахи. Он окончил 15 лет назад Реймсский политехнический институт во Франции и возглавлял на заводе службу охраны труда, в ведении которой находились вопросы техники безопасности, санитарии, предотвращения пожаров. Он же занимался профессиональной подготовкой и повышением квалификации рабочих. Зарабатывал 5 тыс. дирхамов в месяц[9]. Нам он сообщил:

— У нас сорок восемь инженеров. Они зарабатывают в зависимости от должности и стажа от четырех до десяти тысяч дирхамов в месяц. Что касается рабочих, то наиболее низко оплачиваемый труд на СОМАКА (три дирхама в час) выше, чем в среднем по стране (два дирхама десять сантимов в час). По такова (около восьмисот дирхамов в месяц) заработная плата лишь трехсот пятидесяти неквалифицированных или подсобных рабочих. Остальные шестьсот рабочих получают больше, так как являются квалифицированными и имеют, как правило, одну-две специальности. Некоторые же выполняют до шести различных операций.

Поэтому разнообразие в оплате их труда было столь значительно, что Дахи даже затруднялся назвать нам сколько-нибудь реальную среднюю цифру.

Построенный в 1960 г. при технической помощи Франции, за|вод уже в 1962 г. выпустил 2247 машин, постепенно достигнув к 1976 г. объема подового производства в 25 тыс. Хотя мощности завода рассчитаны на сборку 5 машин в час (т. е. примерно 40 за день, так как рабочий день длится 8 часов 40 минут), усилиями рабочих и инженерно-технических работников они были увеличены. В 1980 г. за час на заводе собирали 13, за день — около ста, за месяц — 2500 автомобилей. Завод выпускал автомобили «СИМКА», «ФИАТ», «Рено», «Пежо» и «Оппель». Сборка велась из деталей, производимых во Франции и Италии, а также в самом Марокко. Тесные связи СОМАКА с западными фирмами (весь руководящий персонал получил образование во Франции, Италии и ФРГ) непрерывно укреплялись: под его эгидой несколько марокканских фирм предприняли попытки заключить соглашения с филиалом американской монополии Крайслера во Франции о производстве в Марокко и последующей поставке во Францию различных деталей. В этом отношении СОМАКА — довольно типичный пример ведущего предприятия любой африканской страны, развивающейся по капиталистическому пути. Государство обычно гордится такими предприятиями, ибо они на деле доказывают способность народов молодых афро-азиатских государств вырваться из оков слаборазвитости, отсталости и застоя. Но вместе с тем эти же предприятия наглядно демонстрируют экономическую, финансовую, техническую, производственную, коммерческую и прочую зависимость национальной индустрии молодых государств от западных монополий.

Капиталистический статус предприятия определял и его социальную атмосферу. Несмотря на своего рода образцово-показательный характер завода и сравнительно высокую оплату персонала, использование им права на оплачиваемый отпуск (15–30 рабочих дней в зависимости от стажа) и пенсию (до 75 процентов оклада после 60 лет, что ввиду недавнего создания завода и преобладания на нем работников 18–35 лет имело в основном теоретическое значение), присущие капитализму социальные конфликты проявлялись и здесь. Более 80 процентов персонала — члены профсоюзов, в большинстве своем примыкают к ведущему профобъединению страны — МСТ. Кроме МСТ здесь представлены и два других, менее влиятельных профобъединения. Силами всех профсоюзов на заводе была проведена двухмесячная забастовка. По словам М. Дахи, она была вызвана увольнением профактивистов, не согласовавших с администрацией отлучки с работы но делам профсоюзов. Мы расспросили Дахи подробнее и узнали:

— Профактивисты настаивали на праве заниматься делами профсоюзов в рабочее время три-четыре раза в неделю по два-три часа. Администрация на это не соглашалась и постепенно, чтобы предотвратить сбои в работе, стала переводить этих людей с ключевых участков производства на второстепенные. Так возник конфликт, а за ним — увольнение профактивистов за самовольные отлучки. Ответом на это и стала забастовка, в которой приняло участие поначалу 80–90 процентов персонала. Но затем число стачечников постепенно сократилось до ничтожного меньшинства, которое и было уволено.

Несмотря на неудачу забастовки, сама ее длительность и особенно то, что она имела место на СОМАКА, говорит о многом. Это один из тех ценных уроков классовой борьбы, которые закаляют молодой рабочий класс афро-азиатских стран, в том числе его наиболее высокооплачиваемую фракцию, дают ему опыт социального противоборства не только с иностранным (как в колониальные времена), по и с национальным капиталом и пробуржуазной национальной технократией.