Старина и новь Магриба - [70]

Он не разрушал старого Мекнеса, а лишь снес его южный квартал, на месте которого теперь находится площадь аль-Хадим (Разрушений), само название которой используется для подтверждения версии о якобы полном сносе султаном прежнего города. Строители Мекнеса действительно гибли от непосильного труда, таская на себе мраморные плиты, капители и целые колонны из расположенных и 28 километрах развалин Волюбилиса. В Европе считали, что строили Мекнес 25 тыс. пленных христиан-европейцев, одного из которых султан лично пронзил пикой в минуту нередко овладевавшего им бешеного гнева. На самом деле в строительстве участвовали не более 2 тыс. христиан, около 30 тыс. осужденных преступников, немало пленников из мятежных племен, а также окрестных крестьян, всего около 50–60 тыс. человек. Они возвели несколько построек на северной и западной окраинах старого города, а к югу от него — гигантский ансамбль султанской резиденции, окруженной 25-километровой стеной о каменными зубцами и высокими порталами, за которыми скрывались грозные башни, огромные дворцы (главный из них так и назывался — Дар Кебира, то есть Великий дом), мечети, сады (к западу от Дар Кебиры располагался целый Город садов — Мадинат ар-Риад), различные хозяйственные и другие здания, арсеналы, конюшни для 12 тыс. лошадей, фонтаны, оранжереи, зверинец и тюрьма.

От всего этого сохранилось пе так уж много. Как всегда после ухода долго царствовавшего авторитарного правителя, страна со смертью Мулая Исмаила погрузилась в омуту. Его личная гвардия постоянно восставала и свергала очередного преемника Мулая Исмаила, сменив на троне за 30 лет 6 его сыновей. И хотя Мекнес оставался до конца XVIII в. столицей страны, постепенно он приходил в запустение…

Мы стоим перед могилой Мулая Исмаила в мечети-мавзолее его имени. Искусная резьба и лепные украшения несимметричных арок прихотливой формы, опирающихся на мраморные античные колонны из Волюбилиса, выполнены ажурно, но холодновато.

— Это, — говорит гид, — реставрация, а не подлинник. Усыпальница восстановлена по приказу отца нынешнего короля. Мечеть — одна из немногих, в которую разрешен доступ немусульманам.

Марокканцы и особенно жители Мекнеса гордятся своим знаменитым «арабским Людовиком XIV» (хотя он больше заслуживает сравнения с Петром Великим). Поэтому иностранцам охотно покажут его могилу, не забыв при этом указать и на висящее рядом изображение генеалогического древа царствующей ныне Алауитской династии, вторым представителем которой был Мулай Исмаил. Родословную же свою Алауиты ведут от основателя ислама пророка Мухаммеда.

Из новой, современной части Мекнеса хорошо видны могучие серо-оранжевые с желтизной станы старого «исторического города», высящегося подобно памятнику былого величия. За ними развалины, среди которых уцелели лишь гигантские своды султанских конюшен и амбаров, обширный бассейн для орошения садов легендарного гарема и сами сады, поредевшие, но еще плодоносящие. Полукруглые своды конюшен своей высотой напоминают постройки древнеегипетских фараонов, а красноватым цветом кирпича — стены Марракеша. Все остальное здесь желтого или серого цвета. Как говорят, по ночам развалины дворцов Мекнеса служат прибежищем для бездомных или для недавно прибывших в город пришельцев из окрестных деревень. Днем здесь тоже не безлюдно, так как огромные стены надежно укрывают от яркого солнца и полуденного зноя.

Из множества традиций, заложенных Мулаем Исмаилом, до сих пор жива в Мекнесе традиция военная. Уже при въезде в город поражает обилие солдат, казарм и охраняемых зданий. В сохранившемся дворце Дар аль-Бейда (Белый дом), выстроенном при одном из сыновей султана, ныне офицерская школа. Подобно тому как при Мулае Исмаиле район Агдал в Мекнесе был местопребыванием гвардии султана, а во времена французского протектората здесь размещался второй во численности гарнизон в стране, ныне Мекнес — важный центр подготовки и размещения марокканской армии, одной из сильнейших в Африке и арабском мире. Армия здесь пользуется большим уважением. Почти в каждом марокканском городе есть улица ее имени. Особое внимание к ней в Мекнесе — не только дань традиции. Умелый выбор Мулаем Исмаилом места для своей столицы сохраняет значение до сих пор. Отсюда всего 140 километров до Атлантики «а западе и 290 километров до Гибралтарского пролива на севере. Вывод, как говорится, напрашивается сам собой.

Позже мне пришлось говорить о Мекнесе с марокканским интеллигентом, регулярно ездившим в Испанию.

— Мекнес, — сказал он, — это марокканское Толедо. У них много общего — слава прежних столиц, превращение в современные военные центры, наличие академий королевских армий.

А когда я усомнился в правомерности сравнения, он повел разговор о том, что испанцы, непрерывно воюй с арабами, учились у них военному делу.

— Ведь даже младший офицер у испанцев называется альферес, что по-арабски значит «всадник». То, что Испания когда-то была частью. Магриба, сказывается и сейчас.

В Мекнесе мы совершенно случайно столкнулись на улице с доктором Ларби, знающим русский язык, и были приглашены к нему домой. Доктор Ларби окончил в 1967 г. 1-й Медицинский институт в Москве. Бывал в (Нашей стране и после. На квартире у него мы застали также и его друга доктора Халида, также учившегося в СССР. И у того, и у другого — богатая частная практика (30 дирхамов за визит, в месяц в среднем до 1 тыс. дирхамов).