Старина и новь Магриба - [62]

По иронии судьбы Якуб аль-Мансур, очень любивший Рабат, не успел закончить возведение башни Хасана. Она осталась незавершенной, подобно Кальта-минару (Короткому минарету) в Хиве, который тоже был задуман как самый высокий в мире ислама и тоже остался недостроенным. Но если в окраске Кальта-минара преобладают цвет бирюзы и его оттенки, то башня Хасана — вся из одноцветного розового камня, украшенная декоративным барельефом в виде витой решетки и стрельчатых арок.

Рядом с башней Хасана — мавзолей Мухаммеда V, отца ныне царствующего короля. Его охраняют конные гвардейцы в зеленых шапочках с серебряным шитьем, в белой форме и с копьями, на которых марокканские зеленые флажки с красными звездами. Около мавзолея всегда народ. Сюда приходят кроме местных жителей все приезжающие в Рабат иностранцы и марокканцы из других мест полюбоваться великолепным сооружением, взобраться на башню Хасана (внутри ее есть широкий спиралевидный подъем, по которому раньше султан мог въехать на верхушку башни даже в карете), посетить примыкающие к мавзолею новенькую мечеть оранжево-песочного цвета (внутри она — уменьшенная копия всемирно известной мечети в Кордове) и мемориальный музей Мухаммеда V.

Усыпальница покойною монарха это громадный куб из белого карарского мрамора с красивой аркадой и чередованием по фасаду гладких поверхностей с декором в виде ромбовидной решетки. Лишь издали видна ярко-изумрудная четырехскатная крыша мавзолея. Вблизи же, если стоять у каменной ограды или подниматься по великолепной широкой лестнице, крыша не видна, и верх здания кажется плоским, украшенным лишь по краю пирамидальными зубцами, подобные которым мы видели на стенах старинных крепостей. Войдя внутрь, мы оказываемся на длинной галерее, тянущейся вдоль всех четырех стен. Внизу — саркофаг Мухаммеда V из целого куска чистого мрамора. Вверху — огромный купол из кедра, украшенный резьбой и позолотой, и гигантская люстра, на которую, по словам гида, пошло более 2 тонн меди. Хотя все, включая вырезанные над каждым из четырех входов изречения из Корана, выполнено в духе мусульманских традиций, что-то неуловимо европейское чувствуется в архитектуре здания, прежде всего в расположении галерей для посетителей выше саркофага. Гид подтверждает это, признав, что на авторов проекта сооружения, возможно, повлияла схема гробницы Наполеона в Доме инвалидов в Париже.

Выйдя из мавзолея, попадаем снова на лестницу, с которой открывается превосходный вид на океан и впадающий в него Бу-Регрег. Справа, на той стороне реки, — белые стены и красновато-оранжевые минареты Сале. Слева, на этой стороне, над берегом нависают старые башни рабатской крепости. Наш путь туда.

Касба Удайя и базар медины

«Медина» означает по-арабски «город», а «касба» — «цитадель». В Тунисе и Марокко старинные мусульманские кварталы в любом городе обычно называют Мединой, а в Алжире — касбой. Но в Рабате есть и то, и другое. Объясняется это тем, что цитадель служила в Рабате не только для защиты города от врагов, но также и для защиты султанов от города. Поэтому они так и стоят в Рабате друг против друга, не сливаясь.

Мы направляемся сначала в касбу. Именно здесь, на скалистом утесе у впадения Бу-Регрега в океан, жители Сале заложили когда-то крепость, ставшую затем грозным оплотом Альмохадов, а потом цитаделью корсарской республики. В XVII в. Алауиты, стремясь укрепить свой контроль над пиратами — маврами Рабата, а заодно обезопасить себя от набегов непокорных племен, разместили в касбе арабское племя Удайя, традиционно служившее султанам. Отсюда и нынешнее название — касба Удайя. О ее былом военном значении напоминают лишь огромная зубчатая стена из коричневато-красного кирпича, кое-где сохранившиеся бойницы и бастионы, звучные названия вроде «Башни пиратов». По все они сегодня — не более чем декорации вполне мирной жизни касбы.

Касба Удайя не похожа на Касбу столицы или любого другого города Алжира. Улицы здесь шире, не имеют перекрытий в виде выступающих верхних этажей, не прячутся в темные проходы и коридоры. Смотровая площадка каобы нависает высоко над морем и почти усохшим устьем Бу-Регрега, напоминая скорее, как уже Говорилось, Сиди-Бу-Саид в Тунисе. Вместе с тем касба Удайя имеет вид прежде всего горной крепости, более всего заботившейся о своей неприступности. Поэтому она лепится к самому краю утеса, высоко вздымающегося и над окрестностями города, и над самим городом.

Из касбы выходим прямо к мусульманскому кладбищу, расположенному по спускающемуся к океану косогору. Несколько марокканцев, судя по джеллябам и тюрбанам — приезжих, неподвижно сидели здесь до нашего прихода и остались тут еще. после нас. Вид океана, конечно, притягивает, тем более когда он сливается с обликом города, прибрежных скал, реки и высоких, монументальных стен касбы. Более величественную панораму Трудно найти. Недаром сюда то и дело подъезжают группы туристов, которые спешат сделать фотоснимки, досадуя лишь, что панорама целиком не входит в кадр.

Внизу, намного правее кладбища, под нависающими стенами касбы, неутомимая волна усердно грызет маленький пляж. А на мокром песке, не обращая внимания ни на рев океана, ни на неистовство его волны, ни на летящие брызги белой пены, в упоении играют в футбол две команды мальчишек. В них явно бурлит кровь потомков корсаров, которых тянет к морю, к баю, к опасности. Впрочем, они жители касбы, следовательно, скорее всего происходят от арабов племени Удайя. Что же касается потомков андалусских корсаров, то их надо искать в медин®, которую мы и осмотрели вечером того же дня.