Старина и новь Магриба - [49]

— В университетском городке могут разместиться семь тысяч студентов. Но у нас их двенадцать тысяч, а с подготовительным отделением пятнадцать тысяч человек. Рядом с корпусами институтов вы видите мечети. Они выстроены по требованию студентов. К сожалению, мы не можем строить новые корпуса, так как вся зона университета расположена на зыбком слое в полтора метра толщиной, под которым соляное озеро. Здесь раньше были военная казарма и школа французских летчиков.

Мы приехали к ректору университета Бахлуфу Талахиту.

— Рад вас видеть, — приветствовал он меня. — Я математик по специальности. Поэтому профессионального разговора у нас не получится. Но я, как ректор, могу сказать, что наш университет очень много получил от сотрудничества между Алжиром и СССР. У нас сейчас во всех восьми институтах работают тридцать советских преподавателей, из них пятнадцать медиков, остальные — специалисты по физике, математике, русскому языку и прочим предметам. Директор одного из наших институтов окончил аспирантуру в Харькове. Здесь трудятся и преподаватели из других социалистических стран. Особенно много из Румынии. Я считаю, что нам надо еще теснее сотрудничать, прежде всего в совместных исследованиях по точным наукам и в подготовке кадров через аспирантуру и докторантуру.

Ректор — пожилой, худощавый, седеющий, с усталыми глазами, но довольно прямой осанкой. В его манере говорить кратко и четко чувствуется представитель технических дисциплин, а в отчетливой дикции — опытный преподаватель.

— Я думаю, — продолжает он, — что надо наладить постоянное сотрудничество с каким-либо университетом в СССР, обмениваться студентами, аспирантами, результатами научных работ. Нам нужно наладить систематическое повышение квалификации молодых преподавателей, так как, начав работать, они могут уделять улучшению уровня своей подготовки не более месяца-двух. А этого недостаточно.

Я спрашиваю, как изучается история Алжира в университете.

— Этим занимаются в институте социальных наук, — отвечает Бахлуф Талахит. — Там есть департаменты (кафедры) истории, социологии, демографии, психологии. Всего в институте тысяча студентов, из них триста историков. А среди профессоров-историков у нас работают Яхья Буазиз, известный своей большой монографией об алжирской эмиграции во Франции, и Абд аль-Кадир Джеглул, опубликовавший ряд работ по средневековому Алжиру, по наследию Фанона и по истории Палестинского движения сопротивления.

Талахит называет и другие имена, но они мне ничего по говорят. С трудами же Буазиза и Джеглула я знаком.

Они заслуживают самого серьезного внимания, в том числе с методологической точки зрения. Недаром одну из статей Джеглула перепечатал журнал французских марксистов «Ля Пансэ».

Ранее в университете было много французской профессуры. Но сейчас французы составляют меньшинство даже среди преподавателей-иностранцев.

— Впрочем, — замечает с улыбкой Талахит, — француз французу рознь. У нас, например, уже много лет работает такой известный антиколониалист, как Жан Сюре-Каналь.

Я вспоминаю о своей встрече с Сюре-Каналем на одном из симпозиумов, где он выступил с очень интересным докладом. Его работы по африканистике, основанные на подлинно научном подходе, высоко ценятся всеми прогрессивными учеными.

— У нас его очень уважают, — замечает ректор, — и хорошо к нему относятся.

На прощание Талахит дарит мне первый номер журнала, изданного Институтом живых иностранных языков при университете. В нем статьи по филологии, в том числе об андалусской поэзии и испанских документах по Алжиру, а также две статьи советских преподавателей в университете Орана: одна называется «Пушкин и Коран», другая посвящена языку научной литературы и публикуется на русском языке. По словам ректора, этот свежий журнальный номер — «убедительное доказательство успешности нашего сотрудничества во всех областях».

В резиденции вали

Огромное 16-этажное здание «вилайи» — резиденции вали (губернатора) Орана и всей провинции — я увидел впервые именно в 1979 г. Говорят, его выстроили недавно. А может быть, и давно. Во всяком случае, его называют и «вилайя» (в смысле «губернаторство»), и «префектура», то есть старым термином 60-х годов. Оран, пожалуй, единственный город в Алжире, где можно просто «не заметить» в первый и даже во второй приезд какой-нибудь небоскреб. Здесь их очень много. А дома, скажем, в 10 этажей вообще не в диковинку. Вдоль набережной, как бы диктуя Орану облик «средиземноморского Нью-Йорка», выстроились здания в 17 этажей и более. На их фоне «вилайя» выглядит даже скромно.

У входа в это все же внушительное, украшенное разномасштабными решетками белоснежное здание мы столкнулись с М. Лазраком, ректором технологического университета Орана, или, как его проще называют, «Орана-2». Вуз этот совсем небольшой: всего 300 студентов технических специальностей. Однако расположен он в центре города и не страдает от тесноты, как его старший брат — первый университет Орана (сказать «старый» нельзя, ибо он создан не так уж давно). «Оран-2» имеет еще и то преимущество, что, несмотря на свою молодость, уже установил прямые контакты с университетом Новосибирска. Обо всем этом мы узнаем, буквально на ходу знакомясь с ректором. Лазрак — не только глава важнейшего для запада страны технического вуза, но и политическая фигура: он депутат Национального народного собрания и видный активист партии ФНО.