Оставшаяся тысяча километров требовала гораздо более серьезной обороны — как минимум по роте на километр.
Прежде всего — стокилометровый участок от Браунсберга на побережье Балтики до Алленштейна у Мазурских болот. Мы рассматривали этот участок как наиболее вероятный для главного удара со стороны немцев, поэтому сосредоточили там сто тысяч человек личного состава, сто танков, сто штурмовиков, триста истребителей и всю тяжелобомбардировочную авиацию. Двадцать экскаваторов ежедневно выкапывали по одному котловану на многоуровневый ДОТ, который сможет выдержать трехкратные попадания снарядов до 250 миллиметров или одну пятисоткилограммовую бомбу — мы рассчитывали, что истребители, штурмовики и ударные разведчики помешают класть бомбы и снаряды с более высокой интенсивностью, поэтому рассчитывали на такие единичные попадания, пока батарея не будет подавлена, а бомбардировщики — отогнаны. Два-три этажа, многочисленные фланкирующие орудийные и пулеметные бойницы, секретные выходы, запасы воды, оружие и продовольствия минимум на месяц, миниэлектростанция — ДОТ при отсутствии попаданий из тяжелого оружия мог держаться вечно, ну, не менее месяца, если не подвозить продовольствие и боеприпасы, и если не подберутся к бойницам и не закидают гранатами. Каждый такой ДОТ был ядром опорного пункта из более легких дотов и траншей. Траншеекопательные машины каждый день прорывали километры окопов и ходов сообщения, которые затем дооборудовались пехотными частями. Также создавались на глубине от двух до шести метров убежища, склады, лазареты, где люди и припасы будут защищены от крупнокалиберных ударов артиллерии и авиации. Система огня проектировалась с учетом многократного перекрытия всех подступов. Возможные места установки немецких батарей, организации складов и мест сосредоточения войск пристреливались артиллерией и минометами и минировались управляемыми фугасами. Механизированные установщики проволочных заграждений каждый день вбивали в землю сотни кольев и наматывали на них колючую проволоку.
Участок от Алленштейна до Белостока был хорошо прикрыт системой озер и болот — там сделали несколько подтоплений и опорных пунктов. Сами Алленштейн и Белосток обложили тремя мощными опорными пунктами, а в предполье перед ними организовали отдельные опорные пункты и скрытые базы со складами — это будет пространство маневренной обороны.
От Белостока до Бреста также потребовалось строить мощную линию укреплений, как и у берегов Балтики. Такую же дугу построили вокруг Ковно — за Брестом начинались знаменитые припятские болота, которые не доходили до Ковно пятидесяти километров. Ковенская группировка насчитывала более ста тысяч бойцов при двухстах танках и САУ, двести штурмовиков и триста истребителей — она была как бы на отшибе от основной части нашей территории и быстро помочь резервами ей не сможем. Обогнув Ковно, оборонительная линия упиралась в болота Горыни — вдоль нее и Припяти через Мазур вплоть до Гомеля также шли болота, где было достаточно легких заслонов.
В районе Гомеля формировалась четвертая группировка войск — также с мощными укреплениями, но при удачном стечении обстоятельств она была должна ударить в сторону Брянска — до него было двести километров, а при неудачном — поделиться войсками с Ковенской группировкой.
Могилевская стотысячная группировка войск выступала резервом для всего нашего восточного фронта — она могла ударить по немецким войскам, форсировавшим Проню или Днепр, могла пойти на восток — на Мстислав или Кричев — поддержав удар на севере, могла пойти и на север, к Орше, и потом на восток — на Смоленск.
Непосредственно сходящийся удар по Смоленску должны были оказать пятидесятитысячная Витебская группировка — вдоль шоссе Витебск-Смоленск, и две Оршинских группировки по сто тысяч каждая — одна по Минскому шоссе севернее Днепра и вторая — по шоссе и дорогам, проходящим по водоразделам смоленской возвышенности параллельно минскому шоссе в пятнадцати-тридцати километрах южнее — это будет главным ломовым ударом по немцам.
Северной группы немецких войск мы не слишком опасались — часть местности была прикрыта озерами и болотами, остальная — сильными укреплениями. К тому же северная группировка давно не получала больших подкреплений и ей нечем было наступать — только держать оборону от нас и от северного фронта со стороны Ленинграда.
Итого получалось, что в обороне на западе, юге и севере мы держали четыреста тысяч человек, пятьсот танков и шестьсот самолетов, а на востоке у нас были сформированы четыре ударные группировки общей численностью также в четыреста тысяч человек, поддержанные семистами танками и пятистами самолетами. Мощь. По нашим данным, против нас стояло не более пятисот тысяч немцев при четырестах танках и семиста самолетах, причем это на два фронта — наш белорусский и основные — смоленский, брянский и ржевский — наши там тоже скопили немало сил — до миллиона солдат, тысячу танков и полторы тысячи самолетов. Так что против нас выходило не более половины из этих войск а скорее всего меньше.
К тому же мы призвали в армию еще полтора миллиона человек со своей территории — выгребли почти всех, кого только возможно, но уж слишком большие дела намечались. Пока держали их в лагерях в центре нашей территории и тренировали, с тем чтобы при необходимости их двигать на угрожаемые участки фронтов.
