Становление - [6]

Разрывы гильз случались еще полгода, пока мы не догадались измерить размеры пуансонов в разных направлениях. И действительно, из-за несимметричности механизма давления через рельсы относительно его окружности наружная и внутренняя по отношению к станку стороны пуансонов и матриц изнашивались быстрее — появлялась разностенность гильз, что увеличивало число разрывов — при стрельбе более тонкие, а следовательно и более пластичные участки стенок гильзы быстрее прижимались к патроннику и трением "прирастали" к нему, тогда как более жесткие еще двигались назад — тогда-то и мог произойти разрыв. После ввода механизма проворачивания, когда матрица и пуансон взаимно поворачивались после каждого цикла на один градус, количество разрывов практически свелось к нулю.

Совершенствовалась и сама конструкция автомата. Если для пистолетного патрона штампованный из листовой стали корпус автомата служил нормально, то для более мощного промежуточного патрона он разбалтывался уже через пять тысяч выстрелов. Вихляющий ствол сильно воздействовал на переднюю часть конуса — на замедленной съемке было четко видно, как ствол мало того что идет винтом, так он еще откидывает переднюю часть коробки назад и вверх, причем существенно, чуть ли не на сантиметр — ослабленная прорезью под магазин, коробка не обладала достаточной жесткостью, чтобы противостоять таким мощным нагрузкам. Поэтому мы постоянно усиливали ее конструкцию — вводили местные утолщения, приваривали ребра жесткости, вводили более толстый лист. Автомат стал тяжелее на триста граммов, но зато удалось сохранить массовую штамповку и сварку при его изготовлении, а под дополнительные элементы конструкции мы просто разработали новые автоматы с оснасткой для быстрого зажима и ориентирования корпуса и привариваемых деталей.

Тем более что с марта сорок второго потребность в автоматах под промежуточный патрон несколько снизилась — мы начали выпускать автомат по типу УЗИ — с магазином в пистолетной рукоятке. Этим автоматом стали вооружаться бойцы технических специализаций — водители, танкисты, артиллеристы, минометчики, связисты. По трудоемкости изготовления он был проще автомата под промежуточный патрон раза в три, а указанным специальностям не часто требовалось вступать в непосредственный огневой контакт с противником. Тем более что его дальность прямой стрельбы при стволе длиной в двадцать сантиметров составляла сто пятьдесят метров — вполне достаточно, чтобы отстреляться от набегающего противника и быстренько свалить, или же дождаться подхода пехотного прикрытия, которое могло вломить непрошеным гостям из более мощного и длинноствольного оружия. Так что при весе в два килограмма и общей длине всего сорок сантиметров этот аппаратик очень полюбился нашим технарям. Вес и размер удалось уменьшить за счет полусвободного затвора — два рычага и эксцентрик позволяли обойтись меньшей массой затвора — с помощью этой системы он достаточно надежно тормозился в начале каждого выстрела и резво откатывался назад, когда давление газов через дно гильзы на зеркало затвора наконец преодолевало инерцию сопротивления этой механической системы. А складной приклад и складная же передняя рукоятка мало того что экономили габариты, позволяя носить его в полужестком чехле на разгрузке, так еще и обеспечивали достаточную устойчивость при стрельбе. Дополнительно устойчивость была позднее повышена введением дульного компенсатора, а еще двести грамм удалось сэкономить при введении в сорок третьем пластиковых и алюминиевых деталей. Надо заметить, что позднее, к концу сорок второго, мы ввели такой полусвободный затвор и для автоматов на промежуточном патроне, что также уменьшило вес автомата, а надежность хоть и снизилась, но незначительно — поваляв автомат в болоте, его конечно придется чистить, но среднее запыление или вода стрельбе не препятствовали. Поэтому у нас на вооружении были обе системы — мы продолжали их совершенствовать, а обкатку новые конструкции проходили в учебных частях и на поле боя.

Прочувствовав вкус к автоматическому изготовлению смертоносных изделий, конструкторы разохотились. Более двух десятков команд за несколько недель разрабатывали и отлаживали одну линию для производства какой-либо нужной убойной штуки, узла или детали. Еще мы ввели перекрестную проверку проектов другими командами, поэтому обмен идеями и скорость вылавливания косяков резко возросли. Так что начиная с декабря эти команды выдавали в среднем по одной новой линии в неделю — взрыватели, детали двигателей, мины — среди рабочих и конструкторов развернулось целое движение, внедрявшее роторные станки и целые линии в производство вещей, нужных для убийства немцев. Так, линия отливки минометных мин калибра 82 миллиметра представляла собой множество металлических кокилей, перемещавшихся на цепи вдоль разливочного, центрифужного, охлаждающего и экстрагирующего секторов. Линия строилась и отлаживалась практически параллельно с отладкой режима непрерывной отливки. Режим отливки отлаживали на единичных кокилях — изменяли скорость вращения центрифуги, длительность заливки, режим охлаждения, чтобы выходило как можно меньше брака. И одновременно, с изменением параметров техпроцесса, в опытную линию встраивались новые участки или изменялись существующие — она тут и там добавляла в свою цепочку новые сектора, меняла сектор охлаждения — длину термошкафа, отращивала новые вводы охлаждающего воздуха и воды, подбирала скорость вращения кокилей в разных секторах — ее пришлось делать переменной в зависимости от времени, прошедшего с отливки. В общем, линия постоянно мутировала по мере уточнения техпроцессов. В результате первая линия была слеплена на живую из множества кусков, врезок, времянок, и поэтому напоминала больного кадавра. Но работала. Этот шестиметровый монстр выдавал по десять мин в минуту, или пятьсот в час, а при работе круглосуточно — ровно десять тысяч мин — с учетом брака и технологических остановов. Позднее, когда в него встроили участок замены износившихся кокилей, ее производительность увеличилась до двенадцати тысяч мин в сутки.