Становление Гитлера. Сотворение нациста - [90]

Причина, по которой семейная подоплёка Гитлера проливает свет на происхождение его политических идей, состоит в том, что четверо братьев и сестёр Гитлер проявляли чрезвычайно различные предпочтения, политические и прочие. При таких обстоятельствах политизация и радикализация Гитлера, возможно, не могли не быть почти неминуемым результатом его воспитания в семействе Гитлер. Во-первых, его две сестры приняли Вену, в то время как его нелюбовь к космополитичному городу Габсбургов была и личной, и политической. Паула, в частности, будет любить Вену всю её жизнь. Более важно то, что Паула была преданной католичкой и будет глубоко религиозна до конца своей жизни, в то время как Адольф вероятно порвал с религией к тому времени, как он занялся политикой. Более того, в 1920 году, в отличие от своей сводной сестры Ангелы, он был бы наиболее невероятным кандидатом для управляения еврейским студенческим рестораном. Вдобавок его сводный брат Алоиз был сторонником монархии Габсбургов, в то время как начальной точкой политического развития Адольфа было страстное отрицание империи Габсбургов.

Так что братья и сёстры Гитлер не вели параллельных жизней в развитии своих политических убеждений. Существовал только очень непрямой путь от воспитания Гитлера к политику-в-процессе-создания образца 1920 года. Что делает ясным его отношения с братом и сёстрами, так это то, что в отличие от столь многих других поднявшихся во власть или ставших диктаторами, в случае Гитлера непотизм[10] не стал играть заметную роль.

* * *

В декабре 1920 года Гитлер мог оглянуться на двенадцать месяцев, что вывели его и DAP/NSDAP из безвестности и катапультировали его к местной славе. В начале года он был некто, кто уже был достаточно силён, чтобы вытолкнуть из партии её председателя. Однако он всё ещё был в очень большой степени младшим у Антона Дрекслера. Теперь, к концу года, он, не Дрекслер, был звездой партии. NSDAP всё более выглядела как его партия, чем Дрекслера.

Хотя Гитлер продолжал настаивать, что он был только пропагандистом партии, его оттеснение на второй план Карла Майра, и, что более важно, его воззвание к гению и диктатору для спасения Германии наводят на мысль, что он был неискренен в утверждении, что лишь призывал кого-то другого. Поскольку он определённо не призывал или не продвигал какую-либо из известных фигур, остаются варианты, что либо он уже видел себя в качестве этого гения, либо вскоре придёт к выводу, что сам соответствует запросу.

Говорили, что к концу 1920 года Дрекслер уже делал Гитлеру предложение поста председателя партии, которое он отверг. Если это правда, то его отказ не следует рассматривать как поддержку той идеи, что Гитлер сам видел себя только пропагандистом для кого-то ещё и что у него не было собственных амбиций. Если бы он принял председательство в партии в то время, то был бы на коротком поводке исполнительного комитета партии. Ни стиль руководства гения, ни личность Гитлера не допускали командной работы, особенно в комитете, где некоторые члены испытывали — как это станет очевидным в 1921 году — серьёзные опасения относительно его личных качеств и идей управления. Если председательство в партии действительно предлагалось ему, то это должно было представиться Гитлеру как чаша с ядом. Чтобы стать вождём типа гения, каким его личность стремилась быть, он должен был ждать возникновения такой ситуации, что позволит ему стать вождём на его собственных условиях.

Глава 9. Поворот Гитлера на Восток

(Декабрь 1920 — июль 1921 г.)

16 декабря 1920 года у Гитлера были гораздо более неотложные проблемы, чем раздумывать о том, как лучше всего иметь дела со своими сестрами и братом, или как планировать будущее Национал-социалистической Немецкой Рабочей партии (NSDAP) в долгосрочной перспективе. Поздно тем вечером Гитлер, Германн Эссер и Оскар Корнер, будущий заместитель председателя партии, узнали, что была неминуема продажа графу Карлу фон Ботмеру и его партнёрам газеты Völkischer Beobachter («Народный наблюдатель»), как к тому времени называлась Münchener Beobachter («Мюнхенский наблюдатель») Рудольфа фон Себоттендорфа. Это, безусловно, были плохие новости для NSDAP.

Себоттендорф, бывший председатель Общества Туле, отчаянно старался какое-то время продать газету и её издательский дом, Eher Verlag, который был в больших убытках. К лету 1920 года дела дошли до того, что бывший председатель глубоко антисемитского общества даже пытался продать газету Центральной Ассоциации Немецких Граждан Иудейской веры.

Пока газета всё ещё была в руках Себоттендорфа и его партнёров, это был де-факто орган Немецкой Социалистической партии (DSP), но она была также благожелательно предрасположена к другим националистическим («völkisch») партиям. Эта ситуация не была идеальной для NSDAP, поскольку партия тогда концентрировалась на попытках победить радикальных правых Мюнхена, но газета по меньшей мере обеспечивала её позитивным освещением. Если, однако, Völkischer Beobachter была бы забрана Ботмером, который также вёл пропагандистские курсы Гитлера в 1919 году, то она стала бы органом баварских сепаратистов. Она, следовательно, не станет более поддерживать