— Так что ты сделала?
— Ах да. Я бродила внутри дракона, разрывая его внутренности, и нашла светящийся фиолетовый кристалл….
— Хм-м…
Так это из-за него?
Ядром зомбидракону послужил большой кристалл?
Фиро появилась почти что из груди… из области сердца.
Но откуда там кристалл?..
Может, это свойство драконов? Получается, после смерти оставшаяся в них без присмотра Мана кристаллизуется в сердце и может оживить тело?
— Тогда… а где кристалл?
— Буэ-э-э-э!
Ага, понятно. Съела. То-то у тебя пузо светится.
Как же мне её… прибить хочется…
— Я немного оставила. Сувенир для господина-самы.
С этими словами Фиро протянула мне небольшой фиолетовый осколок.
…Что мне с ним делать?
Для начала отдам половину Щиту.
Как и ожидалось, недостаёт разблокированных ветвей и уровня.
— Рафталия ранена, поэтому помогать избавляться от трупа мне будешь ты.
— Так точно-о!
Вот честно… Эта птица не перестаёт меня удивлять.
Всё-таки хорошо, что я тогда не поддался гневу.
Изначально я сменил щит потому, что хотел отомстить за Фиро, но вскоре гнев помутил мой рассудок.
Если бы не Рафталия, я мог бы сжечь и Фиро.
Гнев… проклятый Щит.
Для чего он пытался захватить сознание Героя?
Могу сказать лишь одно — в том состоянии я бы и правда пошёл их всех убивать.
…Во всяком случае, ни о чём другом я тогда не думал.
— Прия-атного аппетита!
— Эй, Фиро, не смей! Оно гнилое!
— Господин-сама-а, почти испорченное мясо всегда самое вкусное!
— Оно не почти испорченное, оно давно уже сгнило!
И теперь мы со спокойной душой избавлялись от туши зомбидракона.
Я впитал и кожу, и кости, и мясо, но всем опять не хватило открытых ветвей.
Однако из кожи и костей наверняка выйдет что-нибудь полезное, так что их я положил в повозку.
— Похоже на проклятие.
В спешке вернувшись в деревню, я отдал Рафталию Целителю, чтобы тот посмотрел на её ожоги.
— К тому же весьма сильное. Неужели труп горного дракона смог наложить такое мощное проклятие?
— Э… Нет… Это…
Я запнулся, не зная, стоит ли сознаваться в том, что его наложил я.
— Да. Я по ошибке уронила на себя гнилое мясо дракона и получила эти ожоги… — с улыбкой сказала Рафталия, взглядом показывая мне, чтобы я сохранил всё в секрете.
— Ты можешь что-нибудь сделать? Если дело в деньгах, заплачу сколько угодно.
В конце концов, Рафталия девушка. С чёрными шрамами на теле она будет выделяться, а нам это не нужно.
— Не скажу, что не могу, но…
Целитель зашёл к себе в лабораторию и вернулся с бутылкой прозрачной жидкости.
— Понимаете, это тяжёлый случай. Не знаю, получится ли его вылечить, да ещё быстро…
— Что это?
— Святая вода. Против проклятий всегда лучше всего использовать Божью силу…
— Ясно.
Похоже, что Щит Гнева может ещё и проклинать причинённые раны, что затрудняет их исцеление.
Опасная вещь. Он не различает своих и чужих. Кроме того, союзника можно задеть даже контратакой.
К слову, в древе навыков я заметил, что щит ни на йоту ни приблизился к освоению.
Я пользовался им всего ничего, но что-то подсказывает мне, что освоить его невозможно в принципе.
— Пропитывайте повязку святой водой и…
Целитель перемотал поражённые чёрными ожогами участки тела Рафталии вымоченными в святой воде бинтами.
— Простите, но у меня только такая вода, довольно слабая. По возможности используйте сильную, её святят в городских церквях.
— Сколько займёт лечение?
— Если честно… это очень сильное проклятие. Не уверен, что исцелить его будет просто… раз уж его наложил дракон…
Вообще-то его наложил я… но, видимо, это проклятие настолько сильно, что его можно случайно принять за драконье.
— Ах да. Сколько ещё времени тебе нужно на лекарства?
— Часть уже готова. Святой-сама, прошу, помогите ими страдающим селянам.
— Хорошо.
Оставив Рафталию на попечение Целителя, я отправился в здание к больным.
Что уж говорить, лекарство профессионала моему не ровня.
Чуму, с которой не справились мои целебные лекарства, это снесло одним махом.
От спокойного дыхания спящих, до недавнего времени тяжелобольных людей стало тепло на душе.
…Я хочу стать таким сильным, чтобы не полагаться на такой щит.
Я ненавижу себя за бессилие, из-за которого даже не могу вылечить больного человека.
Фиро это тоже касается. Сейчас всё обошлось, но однажды может и не обойтись. Когда она, как я думал, погибла, мой разум затуманился.
Я уже не впервые раздумываю на эту тему: этот мир не игра.
После смерти никто не воскресает. В своих раздумьях я зацепился взглядом за кладбище около изолятора.
Меня дурачили, предавали… но именно поэтому я хочу защищать тех, кто верит в меня, чтобы их не потерять.
Вернувшись в комнату, я обратился к Рафталии, шрамы которой уже перевязали.
— Прости.
— Всё в порядке.
— Но…
— Я испугалась. Испугалась, что Наофуми-сама больше никогда не станет прежним.
— Э?
— Та сила пыталась забрать вас, Наофуми-сама. Я чувствовала это. И если за то, чтобы остановить вас, я заплатила шрамами, то это небольшая цена.
Улыбка, с которой она сказала это, поразила меня в самое сердце.
Впредь на ней ни царапинки не появится. Клянусь, больше я этому щиту не поддамся.
И тогда… мне стало страшно. Я пытался сбежать, пытался отступить, чтобы не потерять её, и в итоге чуть не потерял.
