Стамбульский ребус - [170]

— Как же он был влюблен, — вздохнул Али, приглаживая волосы на голове. Трудно было понять, думает он о Зейнеп или говорит просто так. — Да он же создал поэму в камне!

— Согласно той же легенде, когда Синан узнал о том, что Михримах-султан похоронили в Сулеймание, он и себя завещал похоронить здесь, в тюрбе недалеко от Сулеймание.

Али начал взволнованно бегать глазами по могилам, находившимся на кладбище при мечети. Видимо, понял, что упустил какую-то важную деталь.

— Значит, зодчий Синан похоронен здесь? — наконец спросил он.

Я показал ему место за оградой сада и ответил:

— Не здесь, а на соседней улице.

— Вот это да, мне бы в голову не пришло…

Узнав историю великой любви, наш юный Ромео был заинтригован судьбой великого зодчего. И вдруг меня осенило — могила Синана находилась на одной из главных улиц, проходящих рядом с мечетью.

— Кто-нибудь есть на соседней улице? — спросил я с тревогой в голосе. — Я имею в виду тюрбе Синана.

Мое волнение моментально передалось Али.

— Где, вы говорите, оно находится? — спросил он, позабыв про романтику.

— Где же еще? На улице, идущей со стороны сада… Мы же еще отметили ее на карте. Улица Мимар Синан…

— Не волнуйтесь, — с облегчением вздохнул он. — Ребята дежурят и на въезде и на выезде с улицы. — Несмотря на эти слова, Али был чем-то обеспокоен. Он не мог устоять на месте. Мне не хотелось смущать его, но если мы оставили без присмотра выезд с улицы…

— Давай-ка заглянем туда, — сказал я, направляясь к выходу. — Заодно и на усыпальницу Синана посмотрим. Мы вышли из ворот и, пройдя мимо сетевой столовой, где еще сегодня утром я ел суп, свернули за угол на улицу Шифа. Бледный лунный свет сочился сквозь кроны платанов. Гробница Синана, представляющая собой скромную постройку из светлого мрамора, находилась в конце старинной улицы Мимар Синан, к которой с одной стороны примыкали стены мечети.

— Вон там гробница Синана, — сказал я.

Вид у Али был разочарованный. Он перевел взгляд с маленькой скромной мраморной постройки на огромное здание мечети Сулеймание.

— Вам не кажется, что она как-то маловата?

Меня вдруг охватила странная грусть.

— Так и есть. Но все равно она восхитительна.

Али вздрогнул от вибрации своего телефона.

— Это ребята, — сказал он, прежде чем ответить. — Не заметили ли они чего-нибудь?

Я бы не удивился, если бы заметили. Затаив дыхание, он нажал на кнопку телефона.

— Текин? Да, слушаю тебя… — на другом конце послышался шепот. — Что? — Али тихонько рассмеялся. — Да нет же… Это мы. Старший инспектор Невзат и я. Не признали, что ли? В порядке, да… Отлично… Ну все, молодцы, будьте начеку.

Положив телефон в карман, Али с гордым видом произнес:

— Это они нас заметили… В темноте не разглядели… Говорит, двое мужчин свернули за угол…

Все шло отлично. Значит, парни не отлынивали. С чувством облегчения я пошел к гробнице Синана. Али, как и полная луна в небе, следовал за мной.

— Надо же, на самом углу, — тихо прошептал он, указывая сначала на улицу Мимара Синана, а затем на спуск Фетва Йокушу. — На перепутье двух дорог.

Мы прошли несколько шагов мимо облицованных мрамором стен и оказались у каменной решетки, скрывавшей могилу зодчего, увенчанную надгробным камнем в виде тюрбана. Саркофаг стоял под шестью колоннами с куполом. Я вспомнил рассказ Йекты о том, как Синан сам возводил этот свод. Наклонившись, разобрал надпись на металлической плите под мемориальным камнем:

«Здесь покоится Синан великий из зодчих

Творец более четырехсот шедевров

Создатель восьмидесяти величественных мечетей

Прожив жизнь сотни человек

Он покидает этот мир в 996 году

Да превратит Аллах его могилу в рай земной

Да прочтет мир суру «Фатиха» в его честь».

— Покойся с миром, — прошептал с почтением Али. — Великий был человек… Умел смирять свое сердце…

А был ли у него выбор? Он жил во времена абсолютных монархов, тиранов, каждое слово которых было законом, и он должен был повиноваться им. В любой момент его голова могла оказаться на плахе. И все же Синан был человеком, примирившимся с самим собой и довольным собственной участью. Судя по рассказам Йекты, великий зодчий пережил четырех султанов — Селима Явуза, Сулеймана Кануни, Селима II и Мурада III. Возможно, исполняя приказы султанов, Синан тихо улыбался в бороду при мысли о том, что от султанов останутся только их имена, в то время как творения зодчего будут изумлять публику и служить человечеству еще тысячи лет.

— Что это за вонь?

Сегодня ночью Али, видимо, был очень чувствителен к запахам…

— Вонь? Ничего не чувствую.

— Вонь, будто где-то труп разлагается, инспектор, — сказал он, поморщившись. — Идет из-за решетки.

Али стоял на одной линии с тюрбаном, венчавшим саркофаг Синана. Я подошел поближе и ощутил легкое дуновение у себя на лице, в тот же миг уловил и запах. Он был прав. Это было зловоние, исходившее, по всей видимости, от трупа. Но где же был сам труп? Неужели в гробнице? Дохлая кошка, или собака, или же чайка со сломанным крылом, случайно попавшая туда и испустившая дух? Нам обоим не верилось, что от могилы великого зодчего может исходить такой запах.

В попытках найти источник вони мы пытались сквозь решетку рассмотреть помещение внутри, но было слишком темно, пол усыпальницы находился в тени — не разглядеть. Мы подумали, что источник зловония находится в изножье гробницы. Поэтому решили обойти фонтан, для этого вышли к спуску Фетва Йокушу. Через несколько шагов вонь усилилась настолько — о мой бог, — что мы чуть не задохнулись…