Стамбул Стамбул - [65]
– А как поживает его девушка? Мине Баде, кажется, ее зовут?
– Хорошо поживает. Я, правда, еще ее не видел. Как раз сегодня сын хотел ее привести, чтобы мы познакомились.
– Ну, не судьба, Доктор. В следующий раз…
– В следующий раз?
Доктор запнулся, словно пьяный, забывший, что хотел сказать. Посмотрел на море за крышами. Сжал стакан между ладоней, сцепил пальцы. Ссутулился и, не отрывая взгляда от притихшего к вечеру Босфора, чуть повернул голову, чтобы лучше слышать мелодию, что выводил голос его жены. Потом закрыл глаза и стал вполголоса подпевать. Голова его совсем ушла в плечи. Пел все тише и тише, наконец замолк. Глубоко вздохнул и замер. Я уже подумал, что Доктор уснул, когда он вдруг выпрямился и открыл глаза. Взгляд его был печален. Он слегка наклонился ко мне, словно не был уверен, что я – это я, а не мираж, потом откинулся на спинку стула и отхлебнул из своего стакана.
– Все хорошо, Доктор? – спросил я.
– Я хотел познакомиться с девушкой, которую любит мой сын. Как жаль, что Мине сегодня не придет!
– Если увидим вечером падающую звезду, загадаем для них что-нибудь хорошее.
– Думаю, звезд мы сегодня не увидим, дядя Кюхейлан. Твой волшебный Стамбул скоро укроется туманом.
Один за другим прогремело несколько выстрелов.
Мы не поняли, откуда они донеслись. Сначала взглянули на дома напротив, потом, перегнувшись через балконную решетку, посмотрели с высоты третьего этажа вниз, на улицу. Оживленное вечернее движение, спешащие куда-то школьники, загорающиеся один за другим фонари… Все выглядело как обычно. С соседних балконов и из окон никто не выглядывал.
– Это были выстрелы? – спросил Доктор.
– Не думаю, – ответил я, чтобы успокоить его. – Не обращай внимания. Лучше выпьем.
И я ополовинил свой стакан. Мне хотелось поскорее захмелеть. Вечернее стамбульское солнце отражалось в окнах далеких домов.
– Дядя Кюхейлан, – заговорил Доктор, – твой отец утверждал, что на небе есть мир, вроде нашего. Недавно я рассказал об этом сыну. Идея ему понравилась, но он, как всегда, стал думать не в том направлении, что я. Он сказал, что мир, подобный нашему, следует искать не вверху, а внизу. Подземелья не где-то далеко от нас, сказал он, а совсем близко. Люди там страдают, терпят боль, ищут выход. Они измождены и слабы. Поднимают головы и смотрят вверх, словно на небо. Думают о нас, взывают к нам. У каждого из нас там есть двойник. Если прислушаться, мы их услышим. Если заглянем под землю – увидим.
– Наверное, двойник моего отца в Стамбуле – твой сын. Он родился заново. Что скажешь, Доктор?
Мы одновременно рассмеялись и откинулись на спинки стульев. Мой отец умер, его сын был жив. Наш смех, желтея, тек по границе между жизнью и смертью и впадал в море, словно река. Вокруг один за другим загорались огни. Осветились дворец Топкапы и Девичья башня, а казармы Селимийе и вокзал Хайдарпаша скрывал туман. Корабли замедляли ход, их гудки звучали дольше обычного. Рыбацкие катера возвращались в гавань. Ночь и день, реальность и мечта сливались друг с другом. Все таило внутри свою противоположность: ночь несла в себе цвет грядущего дня, мечта предвозвещала новую реальность. Засыпающий крепким сном город натягивал на обнаженное тело мягкое серебристое шелковое одеяло. Но если деревня напоминает нам о детстве человечества, то город – это его зрелость, и стамбульцы по-прежнему жили в чистилище тревог, уготованном взрослым. У них не получалось смотреть на красоту так, как она заслуживает. Днем они боязливо бродили по улицам, ночью, ложась в постель, не в силах были побороть беспокойство. И забывали о том, что мечтать о красивом городе – значит мечтать о красивой жизни.
Смеясь, Доктор взмахнул рукой и едва не опрокинул графин с водой, поймал в последний момент. Вытирая мокрую руку, снова расхохотался. Желтый смех придавал всему вокруг желтоватый оттенок. Вода в графине и хлеб в корзинке пожелтели. Стулья на террасе напротив овевал желтый ветер. Чайки, возвращающиеся с моря на берег, махали крыльями в желтой пустоте. С кораблей в порту сгружали желтые грузы, опоры моста через Босфор подсвечивались желтым. Воспоминания, как всегда, были долгими, жизнь – короткой. Память Доктора переполнилась желтыми тенями. Каждый уголок города уносил его в свой уголок времени, с каждым глотком ракы оживало новое воспоминание. Ледяной цвет ракы тоже подернулся желтизной.
В дверь постучали. Мы переглянулись.
– Пришел наконец-то! – проворчал Доктор, поставил стакан на стол, не торопясь встал и отправился открывать.
Я прислушался к голосам у двери.
– Демиртай, – говорил Доктор, – где тебя носило?
– Здесь приличной рыбы не было, пришлось поехать в Кумкапы, – оправдывался Демиртай.
– А что было не так со здешней рыбой?
– Я же вам обещал, что куплю самую лучшую, помните?
– Но ведь уже шесть часов!
– Шесть? Ваши настенные часы спешат, Доктор. По моим еще без десяти.
– Хватит мне зубы заговаривать, негодник! Неси сумку на кухню.
– Для салата я тоже все купил.
– Надо тебя наказать за опоздание. Пока я жарю рыбу, будешь готовить салат.
– С большим удовольствием. Дядя Кюхейлан еще не пришел?
– Думаешь, все такие, как ты?
Жил-был на свете обыкновенный мальчик по прозвищу Клепа. Больше всего на свете он любил сочинять и рассказывать невероятные истории. Но Клепа и представить себе не мог, в какую историю попадет он сам, променяв путевку в лагерь на поездку в Кудрино к тетушке Марго. Родители надеялись, что ребенок тихо-мирно отдохнет на свежем воздухе, загорит как следует. Но у Клепы и его таксы Зубастика другие планы на каникулы.
Без аннотации Мохан Ракеш — индийский писатель. Выступил в печати в 1945 г. В рассказах М. Ракеша, посвященных в основном жизни средних городских слоев, обличаются теневые стороны индийской действительности. В сборник вошли такие произведения как: Запретная черта, Хозяин пепелища, Жена художника, Лепешки для мужа и др.
Без аннотации Рассказы молодого индийского прозаика переносят нас в глухие индийские селения, в их глинобитные хижины, где под каждой соломенной кровлей — свои заботы, радости и печали. Красочно и правдиво изображает автор жизнь и труд, народную мудрость и старинные обычаи индийских крестьян. О печальной истории юной танцовщицы Чамелии, о верной любви Кумарии и Пьярии, о старом деревенском силаче — хозяине Гульяры, о горестной жизни нищего певца Баркаса и о многих других судьбах рассказывает эта книга.
Без аннотации Предлагаемая вниманию читателей книга «Это было в Южном Бантене» выпущена в свет индонезийским министерством общественных работ и трудовых резервов. Она предназначена в основном для сельского населения и в доходчивой форме разъясняет необходимость взаимопомощи и совместных усилий в борьбе против дарульисламовских банд и в строительстве мирной жизни. Действие книги происходит в одном из районов Западной Явы, где до сих пор бесчинствуют дарульисламовцы — совершают налеты на деревни, поджигают дома, грабят и убивают мирных жителей.
Повесть известного китайского писателя Чжан Сяньляна «Женщина — половинка мужчины» — не только откровенный разговор о самых интимных сторонах человеческой жизни, но и свидетельство человека, тонкой, поэтически одаренной личности, лучшие свои годы проведшего в лагерях.
Меня мачеха убила, Мой отец меня же съел. Моя милая сестричка Мои косточки собрала, Во платочек их связала И под деревцем сложила. Чивик, чивик! Что я за славная птичка! (Сказка о заколдованном дереве. Якоб и Вильгельм Гримм) Впервые в России: полное собрание сказок, собранных братьями Гримм в неадаптированном варианте для взрослых! Многие известные сказки в оригинале заканчиваются вовсе не счастливо. Дело в том, что в братья Гримм писали свои произведения для взрослых, поэтому сюжеты неадаптированных версий «Золушки», «Белоснежки» и многих других добрых детских сказок легко могли бы лечь в основу сценария современного фильма ужасов. Сестры Золушки обрезают себе часть ступни, чтобы влезть в хрустальную туфельку, принц из сказки про Рапунцель выкалывает себе ветками глаза, а «добрые» родители Гензеля и Гретель отрубают своим детям руки и ноги.
Лауреат Букеровской премии Джулиан Барнс – один из самых ярких и оригинальных прозаиков современной Британии, автор таких международных бестселлеров, как «Англия, Англия», «Попугай Флобера», «История мира в 10/2 главах», «Любовь и так далее», «Метроленд», и многих других. Возможно, основной его талант – умение легко и естественно играть в своих произведениях стилями и направлениями. Тонкая стилизация и едкая ирония, утонченный лиризм и доходящий до цинизма сарказм, агрессивная жесткость и веселое озорство – Барнсу подвластно все это и многое другое.
Юкио Мисима — самый знаменитый и читаемый в мире японский писатель. Прославился он в равной степени как своими произведениями во всех мыслимых жанрах (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и экстравагантным стилем жизни и смерти (харакири после неудачной попытки монархического переворота). В романе «Жизнь на продажу» молодой служащий рекламной фирмы Ханио Ямада после неудачной попытки самоубийства помещает в газете объявление: «Продам жизнь. Можете использовать меня по своему усмотрению. Конфиденциальность гарантирована».
Впервые на русском языке роман выдающегося каталонского писателя Жауме Кабре «Я исповедуюсь». Книга переведена на двенадцать языков, а ее суммарный тираж приближается к полумиллиону экземпляров. Герой романа Адриа Ардевол, музыкант, знаток искусства, полиглот, пересматривает свою жизнь, прежде чем незримая метла одно за другим сметет из его памяти все события. Он вспоминает детство и любовную заботу няни Лолы, холодную и прагматичную мать, эрудита-отца с его загадочной судьбой. Наиболее ценным сокровищем принадлежавшего отцу антикварного магазина была старинная скрипка Сториони, на которой лежала тень давнего преступления.
Случайно разбитый стакан с вашим любимым напитком в баре, последний поезд, ушедший у вас из-под носа, найденный на улице лотерейный билет с невероятным выигрышем… Что если все случайности, происходящие в вашей жизни, кем-то подстроены? Что если «совпадений» просто не существует, а судьбы всех людей на земле находятся под жестким контролем неведомой организации? И что может случиться, если кто-то осмелится бросить этой организации вызов во имя любви и свободы?.. Увлекательный, непредсказуемый роман молодого израильского писателя Йоава Блума, ставший бестселлером во многих странах, теперь приходит и к российским читателям. Впервые на русском!