Стальной шквал - [62]

— Шлушай, шмерть уже вчепилашь тебе в жадничу! Уберешъшя ты к черту, или хочешь, чтоб твои кишки по деревьям развешили?

— Младший сержант быстро пошел прочь. Нюрхинен неожиданно захохотал, надрывисто и гулко, словно из бочки. Ах-хах-хах!.. Гитлер, шша-атанз, улепетывает, трам-тарарам! Ну-ка, я его штрекану по пяткам!

Кауппинен остановил его.

— Ребята! Если капитан придет именно по этому делу, так запомните: никто никому не угрожал. И если Саарела вернется — никто ни слова. Не троньте, пускай себе остается какой есть.

— Он уже не такой, как был! — вырвалось у Хейно. — Он хотел меня застрелить! Но больше не захочет!

— Нет, я знаю, парни, что надо сделать, — сказал Саломэки. — Если он вернется, привяжем его к дереву и оставим русским. Напишем еще записку, что вот, мол, вам последыш Гитлера. Гитлереныш.

— Нет, черта с два! Он так может удрать!

— Ну, довольно! — рассердился Кауппинен. — Давайте-ка за работу. А то вот-вот начальство явится.

Окопы были вырыты и пушка уже стояла на подготовленной позиции, когда вернулся фельдфебель Койвисто. Он сразу же заметил отсутствие Саарела.

— Где командир орудия? Что тут у вас?..

— Пошел разведать тылы, — доложил Кауппинен, а затем отвел фельдфебеля в сторону и рассказал ему обо всем. Койвисто вернулся к солдатам, насупив брови.

— Плохо дело, ребята. Я, конечно, вас понимаю, но те, что выше, не поймут. Я попытаюсь как-нибудь все уладить, только с уговором, чтобы дальше это не повторялось. Саарела привык к другим порядкам. Постарайтесь это понять.

Хейно скривил рожу:

— Когда мужик хватается за пистолет, то тут, знаешь, рассуждать особенно некогда.

— Саарела поступил неправильно. Я ему это скажу.

Койвисто решил, что ему лучше остаться здесь. Он взял у Хейно лопату и стал копать вместе со всеми. Хейно оттаял. «Этот все-таки человек. А тот — проклятое гитлеровское отродье!»

Саарела вернулся лишь на другой вечер, вместе с капитаном Суокасом. Весь орудийный расчет был на местах, потому что незадолго перед тем здесь прошел вооруженный пулеметами патруль, и командир предупредил ребят:

— Разведывательный отряд противника перешел нашу линию обороны и должен быть где-то здесь недалеко. Смотрите в оба. Капитан пришел на позицию один. Саарела остался ждать его под горой.

— Саарела останется командиром орудия, — сказал, Суокас, вглядываясь в лица солдат. — Сейчас у нас нет времени на ссоры да раздоры. Неприятель скоро будет здесь. Эти позиции надо удержать любой ценой.

Он говорил нарочито спокойно, но по глазам было видно, как он возбужден.

— Вы, капрал Кауппинен, позаботитесь о том, чтобы ничего подобного больше не случилось. Вы также отвечаете за орудие. Саарела еще не вполне знаком с обстановкой.

— Господин капитан, означает ли это, что я должен выполнять распоряжения младшего сержанта?

— Разумеется… при условии, что вы признаете их правильными.

Капитан ушел и увел с собой фельдфебеля. Вскоре показался Саарела. Он обратился ко всем с вымученной улыбкой:

— Я тут немного наглупил, — сказал он сдавленным голосом. — Прошу не держать на меня обиды. Нервы, видите ли.

Никто ему не ответил. Саарела постоял некоторое время в нерешительности, потом взял лопату и принялся копать себе ровик. Вернулся фельдфебель Койвисто, посмотрел на младшего сержанта и переглянулся с остальными.

— Ну так я пошел к себе на первое. Если что, сообщите.

Он замолчал и прислушался. Откуда-то доносились пулеметные очереди.

— Ага, ребята, вон они где! Отойдите в укрытие, в песчаный карьер. Двоих оставьте у пушки. Держите связь. Пушку не бросать!.

Фельдфебель побежал к первому орудию, которое находилось в нескольких сотнях метров.

* * *

В небе снова выли снаряды, и земля вздрагивала от разрывов. Какая-то артиллерийская батарея русских все время обстреливала этот песчаный кряж. Ниеминен, Саарела n Кауппинен дежурили у орудия. Остальные отсиживались в песчаном карьере. Это была довольно глубокая выемка на тыльном склоне холма, представлявшая относительно безопасное место во время артобстрела. Младшим сержант Саарела смотрел в бинокль из своего индивидуального окопа. За все время он не сказал ни слова. Но теперь он все же крикнул Кауппинену:

— Свои показались на опушке леса. Дайте-ка пару выстрелов, вон по тон школе и по лыжному складу. Чтобы не оставлять их русским!

Далеко, на краю леса, стояла новая школа, а чуть в стороне — армейский лыжный склад. Кауппинен, однако, не спешил уничтожать их. Где-то за школой трещали пулеметы. Там шел бой.

— Не надо ли поднести еще осколочных снарядов? — сказал он Ниеминен. — Танков пока не видно.

— Могу сбегать, принести.

Ниеминен вскочил и, пригибаясь, побежал к песчаному карьеру. На бегу он еще раз присмотрел путь для отступления. Каждый из них уже потихоньку примеривался: «Вот тут можно смыться так, чтобы сосед не влепил тебе пулю в зад».

Ниеминен спрыгнул с песчаного откоса:

— Будьте готовы, ребята, подносить снаряды! Я думаю, что скоро они понадобятся. Там в лесу идет чертовская трескотня.

Захватив пару снарядов, он вернулся на высоту. Кругом все время грохали разрывы.

Был уже вечер, смеркалось. Наконец стрельба прекратилась. Даже артиллерийская батарея противника умолкла.