Стальной шквал - [44]

— Гей, водку везут! — крикнул кто-то, и все бросились к приближавшейся телеге.

— Не забудьте же спросить насчет лишних порций, — напомнил Хейно. — А то куда нам такая капля.

Вскоре они уже были на. опушке, у ближнего болота. Хейно собирал хворост для костра и рассуждал вслух:

— Здесь мы и останемся. Тут можно устроить костерик для варки кофе так скрытно, что и сосед ничего не увидит.

Ниеминен осторожно опустил на землю свою хлебную сумку. Ведь в ней было общее вино всей компании. Немного его было, потому что если кто и продавал свою порцию, то заламывал безумную цену. Пришлось долго, торговаться, и вот в конце кондов выходило по полбутылки на брата. Та поллитровка, что. Ниеминен купил для себя, была спрятана у него под матрасом. Он раскрыл свою хлебную сумку и стал выкладывать: колбасу, копченую свинину и масло. После некоторого раздумья он достал сахар и еще какой-то маленький кулечек.

— Тут вот, ребята, немного настоящего кофе.

— Иди ты! — Хейно прервал сбор хвороста. — Колбаса и сало! Выходит, ты у нас настоящий буржуй и стяжатель!

Ниеминен стыдливо улыбнулся.

— Это все отец купил на черном рынке. А кофе привезли из Швеции. Ну, зажигай костер. Только сырых веток не клади, а то задымит — и получим шрапнель на голову. Смотри там, Войтто, чтобы зараза Куусисто не явился.

Им пришлось тайком удирать из землянки, потому f что Куусисто прямо-таки набивался в компанию. Хейно! и Хейккиля терпеть его не могли. Ниеминен же думал о своих съестных припасах. Да и он тоже недолюбливал Куусисто. Уж одно то, что доносчик. Этого Ниеминен не одобрял.

Было тепло почти по-летнему. У ног раскинулся цветочный ковер. Птицы щебетали наперебой. И во всем — тишина и покой. Казалось невероятным, что где-то рядом — передовая.

Хейно вышел на край болота и вдруг закричал:

— О, тетерева)!.. Да много! Эх, черт, не захватили винтовки. Была бы дичь! Сюда, ребята, надо прийти поохотиться!

— Они нарушили приказ о том, что оружие всегда должно быть с собой. Хейккиля смеялся. Теперь хоть понятно, для чего надо ружье таскать с собою повсюду. Можно добывать дополнительное продовольствие.

Ниеминен думал о другом.

— Удивительно, что даже здесь, в полосе военных действий, есть всяческая живность. Я третьего дня видел даже зайца. А однажды наткнулся на лосиный след. По мне, ребята, это чудо: кругом пушки палят, а они не боятся.

— Конечно, и они бы испугались, если бы их задело, — размышлял Хейккиля. — Я слышал, что и человек начинает бояться, когда его ранит.

— Кто его знает. Кажется, и так-то страшно, хоть и не ранило еще.

Хейно пришел с охапкой хвороста.

— Сварим сначала кофе или сперва поедим?

— Один хрен. Но когда же мы зелье-то будем пить? За него, черт подери, так дорого заплачено, что надо пустить его в первую очередь, то есть на пустой желудок. Тогда все-таки больше почувствуешь.

Решили выпить водку натощак. Ниеминен достал бутылки и кружки, расставил их на пне.

— Кто будет делить? Ты, Войтто? Давай-ка, ты вроде бы честный парень.

Хейккиля разлил водку по кружкам и покачал головой:

— Тут, ребята, вино, на восьмерых! Видно, Марски не больно-то высоко себя ценит, раз выдал так мало.

— Ха! Ты думаешь, он на свои угощает? — воскликнул Хейно. — Конечно же, из кармана государства…

Ниеминен поднял кружку:

— Ну, выпьем. Киппис! За Марски!

— Нет! — Хейно спрятал свою кружку за спину. — За это я мою скудную порцию вина не отдам. Давайте-ка выпьем за то, чтоб, нас кормили получше.

— Да, и за то, чтоб нам вернуться отсюда живыми домой, — добавил Хейккиля.

— Ну, все равно, поехали!

Они чокнулись кружками и выпили. Хейно громко чмокнул.

— Эх, черт возьми! Вроде воды! Когда они успели разбаландить?

— Да нет же, они не разбавляли, я все время не

спускал глаз, — сказал Ниеминен. — Выпьем сразу и остатки. Так, может, все-таки будет чувствительней.

Они допили до дна и молча, ждали. Минуту спустя Хейно заметно порозовел.

— Маленько все-таки шибает в голову… Яска, ты мог бы еще принести свою бутылку. Мы бы ее распили, хотя бы в твою честь.

— Нет! — Ниеминен решительно тряхнул головой. — Ее мы разопьем дома, в честь моего отпуска… Но кто это идет сюда? Сундстрём прется, черт бы его побрал! Спрячем это все поскорее, пока он не заметил!.

Хейно все же встал и помахал рукой:

— Эй, языковед! Подь сюда!

И, обратившись к товарищам, он шепнул:

— Смотрите, у него в карманах по полной бутылке! И сам уже явно на взводе!

Сундстрём, подойдя, лихо взмахнул рукой и воскликнул по-русски:

— С праздником, товарищи!

— Катись ты к черту со своими товарищами, — буркнул Ниеминен.

Но Хейно бросился встречать гостя, и Хейккиля встал с места, улыбаясь во всю ширь своей круглой физиономии.

— Ты уже говоришь по-русски! Что значит это «раасникком»?

— Поздравление с праздником, — улыбнулся Сундстрём. Сегодня торжественный: день нашего величайшего полководца. Капитанеус Финландиэ становится старше…

Сундстрём достал из карманов две бутылки и поставил их на пень.

— Разрешите предложить по случаю торжества.

— Бог ты мой, где же ты раздобыл? — Хейно как зачарованный смотрел «а бутылки, на этикетках которых была изображена, голова негра. — Настоящий ямайский ром! Ты что, спер где-нибудь?