Стальная: по пути пророчества - [11]

— Нинка, скажи честно, зачем тебе все это?

— Не спрашивай, я все равно не смогу тебе ничего объяснить. Все сложно.

— Ты какой-то вудийский ритуал решила провести?

— Нет.

— Тогда зачем тебе череп кошки и крыло невольной птицы?

— Ну, может и собираюсь.

— Нинка, ты сказала, что сильно болела и, что тебя не было в городе. Подруга, во что ты ввязалась?

Я небрежно отмахнулась от нее, отсыпая ровно пятнадцать грамм шафрана, десять сушеного барбариса и тридцать три жженого истолченного перца. С последним пришлось повозиться.

— Может, если ты расскажешь мне, что за ерунда с тобой твориться, мы найдем другой выход? — не перестала донимать меня Надя. — Я знаю одного симпатичного психолога. У него своя клиника на Латышской.

— Надя, ты думаешь, я сошла с ума? — отсчитав десять яблочных косточек, обернулась я к ней. — Серьезно?

— Нинка, ты главное не нервничай, — примирительно подняла руки Надя. — Я ничего такого не имела ввиду, но ты последнее время какая-то дерганая. На тебя это не похоже.

Я устало потерла глаза и села в кресло. Она права. Три дня я ношусь по всему городу и его окраинам, как в одно место ужаленная, и ищу, ищу, ищу. Мне удалось найти почти все ингредиенты, но остался последний, и я, черт побери, представления не имею, где его найти. Он стоял последним пунктом и не особо тревожил, пока в записной книжке я не прочла перевод данного словосочетания. Ligvorus no glirus — кровь глирта.

— Нин, поговори со мной.

— Я и говорю.

— Ты не говоришь правды.

— Какую правду ты хочешь услышать?

Надежда насмешливо фыркнула.

— Ну, не ту, в которой фигурируют драконы.

Надо же — помнит. А я-то надеялась, что поутру из ее головы все выветрится.

— Тогда мне нечего тебе сказать.

— Ты в этом уверена?

— Надя, я прошу тебя, не начинай. С головой у меня все в порядке.

— Я уже в этом сомневаюсь.

Я вскочила, и заметалась по квартире, собирая ингредиенты. Банки, баночки, пакетики, свертки — они лежали везде, промаркированные стикерами, в том списочном порядке.

— Если тебя что-то не устраивает — можешь идти. Я не держу.

Нина испуганно отшатнулась, когда стремительно подскочив к ней, я пристально посмотрела ей в глаза.

— А еще подруга, — скривилась я.

Надежда спала с лица.

— Нина, у тебя глаза…

— Что у меня глаза? — раздраженно поджала губы.

— Цвет, — пролепетала Надя.

— Что цвет?

— Цвет поменяли.

Я подскочила к зеркалу и увидела, как привычный зеленый цвет моих глаз замещается мерцающим серебристым.

— Проклятье!

— Какое?

— Никакое, — скрипнула зубами. — Почему так рано. Я не готова.

— К чему не готова? — Надя подошла ближе и коснулась плеча. — Нин, что происходит?… Ты вся горишь.

Схватив телефон с дивана, вложила его в мелко подрагивающую руку подруги.

— Звони моему отцу. Скажи, что это срочно. Пусть едет сюда. Все происходит слишком быстро.

— Мне… Ему… — заблеяла Надя, заробев.

— Звони! А мне нужно в ванную.

* * *

Франчиас догнал горгулью у Земли, схватил за загривок и направил в нужный ему портал. Их удачно выкинуло в сугроб у дома, расположенного на самой окраине города. Из дома выскочила юркая седовласая женщина, одетая в серый ватник, рейтузы и валенки, сощурилась, рассматривая пришельцев и изумленно распахнув галаза, ахнула.

— Ис-сир Франчиас, вы ли это?

— Я Зайраис, я.

— Зина. Теперь меня зовут Зина.

— Как пожелаешь.

— Не поднимайтесь, — подошла она к распластанным на снегу глирту и горгулье, — полежите немного, пока тело не привыкнет.

— У меня нет времени разлеживаться, — стал подниматься Франчиас, но гравитация Земли потянула его назад. — Но, видимо придется.

— Я принесу настойку. Она быстро поднимет вас, — сказав так, Зина поспешила в дом.

Франчиас с трудом повернул голову, чтобы посмотреть, как дела у горгульи — та тоже делала попытки подняться, но не преуспела.

— Лежи, — просипел мужчина. — Зайраис права, нам нужно привыкнуть.

«Нина. Мне нужно ее найти», — пес тяжело дышал, но не сдавался.

— Ты можешь встать?

Горгулья приняла сидячую позу, но ее повело, и она вновь грохнулась в снег.

— Значит, лежим.

«Нине нужна помощь».

— В нашем нынешнем состоянии — помощь нужна нам.

«Что-то случилось. Я чувствую это».

— Я тоже чувствую, — досадуя, на беспомощность, хмыкнул Франчиас, — что пока Зайраис не напоит нас какой-нибудь горькой настойкой, мы так и будем лежать в этом сугробе до утра.

Франчиас поежился. В снегу было не так холодно, но через какое-то время он прочувствует всю прелесть отсыревшей одежды. Пес утробно зарычал.

«Ты не сказал Лассаиндиару, что идешь за Ниной».

— Я не обязан ни перед кем отчитываться.

«Но сказал князю».

— А кое-кого, — Франчиас скосил глаза на валяющуюся под боком горгулью, — вообще не должно было быть в Стомгоре.

Горгулья обиженно засопела.

«Он знал, что так будет. Знал, что когда ключ будет передан истинному хозяину, необходимость в хранителе отпадет и зеркало вернет Нину на Землю».

— Лельтасис передал ключ Нине.

«Тогда почему Нина вернулась»?

— Спроси у Станислава. Он передал зеркало Нине и забрал ключ, когда она меньше всего ожидала подвоха.

Франчиас смотрел в затянутое тучами небо и размышлял, как ему теперь не допустить встречи брата и Нины. Пес поскреб снег лапами.

«Нина нужна Лассаиндиару».