Стальная 3 - [90]

— Иш, — позвала Ариса, — Идем. Он получил по заслугам.

— Подожди секунду, я сейчас, — не оборачиваясь, попросила я и направилась к этой парочке.

Ребенок, увидев меня, испуганно взвизгнул, но тут же храбро закрыл товарища собой. Хрупкое телосложение, большая голова, маленький подбородок, миндалевидные глазищи на пол лица и длинные уши — классический эльваф.

— Не подходи! — воскликнул оборвыш, не выговаривая некоторые звуки, так что получилось что-то вроде — «не походи».

— Да, вроде я никуда и «не походу», — передразнила его, вытащила монету и кинула пареньку, который все еще держался за свое ухо. Перестаралась я. Надо быть аккуратнее.

Парень ловко подхватил кругляш и с подозрением уставился на меня.

— За моральный ущерб, — усмехнулась я.

Нетерпеливо дожидающаяся меня Ариса, сердито буркнула:

— Ну, теперь-то мы можем идти?

— Прости, — сложила руки в молитвенном жесте.

— Иш, ты ведь понимаешь, что поступила глупо? Эти отбросы не оценят твоей щедрости.

— Ари хватит, — вздохнула я, — Я все понимаю. Но я не должна была срывать на нем свою злость. Это не правильно.

Ариса озадаченно приподняла брови.

— Я просто устала и немного раздражена, — увидев в глазах драконницы недопонимание, грустно улыбнулась, — Я так надеялась, что отыскав Макса, я наконец-то вернусь назад… Я так ждала этого…, - усмехнулась, потешаясь над своей наивной верой, — А выяснилось, что придется задержаться. И, честно говоря, я не в восторге.

Мы прошли несколько улочек, повернули у кузницы налево, еще прошли немного, потом снова повернули налево и оказались во внутреннем дворе какого-то здания.

— Пришли. Это здесь.

* * *

— Мама? Что ты здесь делаешь? — слабый голос драконницы, заставил мое сердце непроизвольно сжаться.

Падира выглядела очень плохо: тусклая, местами потрескавшаяся чешуя, мутный расфокусированный взгляд — увидев нас, она чуть-чуть приподняла голову, но тут же положила ее назад, словно даже это небольшое усилие далось ей с трудом.

— Лежи, летунья моя, лежи, — ласково прорычала Ариса, положив ладонь на предплечье дочери.

Я с интересом наблюдала, как гордая до высокомерия Ариса превращается в по-настоящему любящую и заботливую мать. Однако, прежде чем это произошло, она вытолкала и лекаря, и его помощников из помещения, дождалась, пока они разойдутся, затем плотно прикрыла дверь, оставив открытым только маленькое окошко в стене на уровне ее глаз, для того, чтобы, если что, позвать на помощь.

Из лекции Грана я узнала, что в старших семьях черных драконов близкие отношения чаще всего имеют исключительно потребительский характер, и потому определяются исключительно полезностью клану. Чем больше ты полезен клану, тем больше внимания уделяют тебе и твоим проблемам, и, соответственно, чем меньше ты полезен клану, тем меньше внимания тебе уделяют. Замечу, что настоящее наказание по-драконьи тем и ужасно, что провинившегося начинают игнорировать не только окружающие особи клана, но даже близкие и родные, что действительно невыносимо. Проявление чувств «на людях» считается неуместным и даже неприличным. Однако нет правил без исключений, и открытое выражение любви позволительно в отношении «детей» и «подростков» не достигших двухсот лет.

— Я привела к тебе посланницу Эрмиадиды, — Ариса отодвинулась, чтобы ее дочь могла меня видеть.

Я сделала шаг к больной и представилась.

— Ишшари Ни'ийна.

Не в силах кивнуть, Падира моргнула и попыталась что-то сказать, но я опередила:

— Тихо, тихо. Если тебе тяжело говорить — не говори.

Падира благодарно смежила веки. Я окинула молодую драконницу задумчивым взглядом и поинтересовалась у Арисы:

— Как вы ее сюда перенесли?

Помещение с высокими потолками, своими размерами напоминало спортивный зал, но способа переметить сюда крылатую ящерицу я не видела.

— Фаргор Андар'ирин, пользуется услугами шахниров. Они и перенесли ее сюда.

— Фаргор это?… — я качнула головой в сторону двери.

— Лекарь, — кивнула Ариса.

— Ясно, — буркнула я, посмотрела в глаза Падире, и, сменив тон на докторский, спросила, — Ну-с, ланэрре, позволите ли мне вас осмотреть?

— Иш, — посуровела Ариса, — прекрати дурачиться.

— Я не дурачусь, — фыркнула я, — Посмотри вокруг, Ари. Здесь так уныло. Окон нет, мебели нет. Даже вшивую вазочку некуда поставить. Разве что на пол.

Насчет вазочки я серьезно. Она до сих пор у меня в руках. А в ней цветок. Что-то вроде водяной лилии, синего цвета и размером с небольшой букет. Я его еще на реке сорвала. Пока летели сама держала, а когда в город вошли, передала Грини на сохранение.

— Да от такой обстановки, любой от депрессии загнется.

— Опять твои словечки, — сердито нахмурилась драконница.

— Депрессия — это такое особое состояние, когда совершенно ничего не хочется… даже жить, — просветила я Арису.

И зря. Лучше бы держала язык за зубами. И без того взвинченная мать, начала паниковать.

— Пади, это правда?!! У тебя депрессия?

— Ари, Ари, спокойствие, — оттеснила я ее от дочери, — это не первопричина… И, думаю, будет лучше, если ты подождешь за дверью.

— Что-о-о!! — взвилась Ариса.

— Мама, — все тем же тихим голосом заговорила Падира, — посланница права. Выйди.