Сталинская паранойя - [6]
В 26 году к власти, путем свержения правительства, пришел Пилсудский. Сбылась таки мечта пламенного революционера. И начал строить новую Польшу: разогнал генералов, часть из которых и поныне не нашлось даже в виде костей. Зато быстро нашлись покровители — на арене все те же: Англия. Впрочем, она и не терялась, вернее не теряла из вида выпестованного крокодильчика, не забывала подкармливать, где финансами, где добрым советом. Пилсудский и без того к России любви не питал, а при активной поддержке «друзей» и вовсе стал смотреть на нее, как Церковь на Дьявола.
26 января 34 года Польша и Германия заключают договор о ненападении сроком на десять лет. И объединяют свои усилия против России.
Польский историк, профессор Вечоркевич: «Мы могли бы найти место на стороне рейха почти такое же, как Италия, и уж точно почти такое же, как Румыния и Венгрия. В итоге мы были бы в Москве и вместе с Адольфом Гитлером принимали бы парад на Красной площади». — 2005 год, между прочим. И не жмет профессору. И геноцид не смущает. Чего там геноцид, устроенный немцами, если свой, польский еще круче?
«Грустную ассоциацию вызывает, конечно, холокост. Однако если хорошо над ним задуматься, можно прийти к выводу, что быстрая победа Германии могла бы означать, что его бы не было вовсе. Поскольку холокост был в значительной мере следствием германских поражений».
Вот такой историк — профессор в Польше баит студентам, неся чушь в их разумы.
Я б посоветовал профессору приписать холокост не тому, что стояли на пути наци дивизии злобных евреев, потому фашисты и убивали без ума не только их в тылу и на оккупированных территориях, а тому, что в холокосте виновны сами погибшие — нужно было вовремя сделать себе харакири. А они не сделали, вот и получили. Фашисты здесь сооовершенно ни причем…
Албания. У власти Ахмед Зогу и объявил себя королем, как Ленин председателем рабочих и крестьян. Понятно, что, как и против Ленина выступить хотели, но не решились — у Зогу была слишком сильная поддержка.
Прибалтика.
34 год, военный переворот. К власти пришел генерал Ульмарис и объявил военное положение в стране. Обложил крестьян 70 % налогом, продал за долги 26 000 хозяйств, обеспечил страну голодом и безработицей.
Всех, кто не согласен — к стенке или в концлагерь.
То же самое в Эстонии, правда, концлагеря там назывались благозвучнее — «лагеря для лодырей». Куда сгоняли всех, кто не имел работы. А таких было две трети страны…
Литва — идентично. Только без всяких военных переворотов.
Путевые заметки Тухачесвского, 1932 год:
«В вагонах и вагоне — ресторане преобладает русский язык. Это объясняется не только тем, что большинство пассажиров русские граждане, но и тем, что русские и евреи граждане Латвии упорно не хотят признавать латышский язык…
16-го проехали через латвийско-литовскую границу. Углубляясь в Литву, уже заметно чувствуется чрезвычайная убогость той страны. На каждом шагу чувствуется отсталость, отсутствие индустриальной базы. Аграрная страна, живущая за счет крестьян, выносящих на своих плечах всю тяжесть бюджета и бремени налогов. То-то так приземлены и убоги попадающиеся по дороге села и деревни. То-то так угрюм и молчалив литовский крестьянин. Убоги и сыры станции. Много народа слоняется без дела, разглядывая не без зависти сытых иностранцев, откормленных, одетых во все европейское.»
Воспоминания эстонского поэта Уно Лахта: «Не было высшего образования, ни бесплатного среднего. Число бедняков и батраков в фактически рабском услужении достигало более половины населения, процветал туберкулез и другие заболевания из-за платной медицины. Эстонцы бежали из Эстонии, куда глаза глядят». А глядели в сторону России. Странно, не правда ли?
Эстония, 1937 год — продано за долги более 8 000 крестьянских хозяйств. Число рабочих мест в промышленности снизилось вдвое по сравнению с дореволюционным.
1938 г — безработных, шатающихся по стране в поисках средств к существованию и пропитанию, начали наказывать, приговаривая к тюремному режиму и телесным наказаниям.
Та же ситуация в Латвии.
Литва, из доклада департамента госбезопасности: «экономическое положение рабочих значительно ухудшилось. Особенно отрицательно сказалось повышение цен на продовольственные товары, в то время как заработки уменьшились. Эти явления лишь увеличивают количество недовольных существующим положением и социальным строем».
Уровень жизни в Западной Украине и Белоруссии был так же невелик и более равен уровню жизни при царском режиме.
Перед присоединением жители оказавшиеся на германской стороне голосовали за депортацию в советскую зону руками и … в прямом смысле, ногами. И целыми семьями бежали в Союз. И то, что их отлавливали и отправляли обратно — понятно, то же самое происходило в любом другом государстве как до, так и после войны. Но отчего депортация незаконно пересекающих границу той же Англии шумихи не вызывает, считается правильным шагом и правомочным, а те же действия со стороны СССР или России — огромный диссонанс? А может спросить самих беженцев, что же их толкало в Союз, заранее зная, что пограничники имеют право открыть по ним огонь, что светит перебежчикам тюремный срок или высылка обратно?
Он с другой планеты, она с Земли. У них разные взгляды на жизнь, разные вкусы, знания и пристрастия. Столкновение двух представителей совершенной разных рас приводит к глобальным переменам не только в их жизни..
"я не особо сопротивлялась, активно знакомилась с действительностью, в которой мне предстояло то ли жить, то ли влачить существование. Я стала подозревать, что от меня требуется стать одной из многих, ни лицом, ни мыслями, ни чем иным не выделяясь на общем фоне, но это меня выводило из себя.".
Фрактальный коридор под присмотром аттракторов — вот что любая жизнь. Будь то инфузория или камень, цветок или человек, комета или ливень — каждый бесконечно будет проходить заданный маршрут бесконечности, пересекаясь в строго определенных точках, эволюционируя по спирали, как по спирали расположены миры, согласно своему развитию. У одних путь по восьмерке будет коротким, у других долгим, у одних затратится миг, у других век. И если в движении, в действии представить все это многообразие одновременной работы — возникает естественное ощущение хаоса.
Незыблемые понятия чести, добра справедливости - кому они более понятны и присущи? Человеку, что считает себя венцом природы, единственно мыслящим и чувствующим существом и причисляет себя к клиру бесспорного носителя добра и просвещения, или тем, кто заранее очернен и обвинен им, причислен к низшим, злейшим существам. Где больше светлых идеалов: в царстве технического прогресса и разума или в обществе, живущем по законам природы? Способен ли человек понять и принять кого-то кроме себя?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Слово «синто» составляют два иероглифа, которые переводятся как «путь богов». Впервые это слово было употреблено в 720 г. в императорской хронике «Нихонги» («Анналы Японии»), где было сказано: «Император верил в учение Будды и почитал путь богов». Выбор слова «путь» не случаен: в отличие от буддизма, христианства, даосизма и прочих религий, чтящих своих основателей и потому называемых по-японски словом «учение», синто никем и никогда не было создано. Это именно путь.Синто рассматривается неотрывно от японской истории, в большинстве его аспектов и проявлений — как в плане структуры, так и в плане исторических трансформаций, возникающих при взаимодействии с иными религиозными традициями.Японская мифология и божества ками, синтоистские святилища и мистика в синто, демоны и духи — обо всем этом увлекательно рассказывает А.
В агитационной брошюре разоблачается Национал-Социалистическая Немецкая Рабочая Партия как политическая партия крупного германского финансового капитала — империалистической буржуазии. Автор выявляет и описывает основные вехи истории фашизма в Германии.
Книга отечественного ученого-антиковеда, доктора исторических наук, профессора М. Г. Абрамзона является первым в современной историографиии обстоятельным исследованием, посвященным более чем двухсотлетней истории организации римской провинции в одной из областей Малой Азии — Киликии. В период со II в. до н. э. по I в. н. э. эта область играла чрезвычайно важную роль в международных отношениях на Ближнем Востоке и занимала особое место в системе владений Рима. Опираясь на богатый фактологический материал — сведения античной традиции, данные эпиграфики, археологии и особенно нумизматики, — автор подробно реконструирует все перипетии исторических событий, происходивших в Киликии в эпоху «мирового владычества» римлян.
Книга "Под маской англичанина" формально не является произведением самого Себастьяна Хаффнера. Это — запись интервью с ним и статья о нём немецкого литературного критика. Однако для тех, кто заинтересовался его произведениями — и самой личностью — найдется много интересных фактов о его жизни и творчестве. В лондонском изгнании Хаффнер в 1939 году написал "Историю одного немца". Спустя 50 лет молодая журналистка Ютта Круг посетила автора книги, которому было тогда уже за 80, и беседовала с ним о его жизни в Берлине и в изгнании.
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.