Сталин в преддверии войны - [18]
Безнаказанность итальянской агрессии против Эфиопии, легкость, с которой дуче преодолел призрачные запреты Лиги Наций, благосклонная позиция правительств Англии и Франции (соглашение Хора — Лаваля) по отношению к итальянскому фашизму не остались незамеченными в Берлине. Гитлер внимательно следил за всеми перипетиями европейской политики в ходе итало-эфиопской войны.
Обстановка разобщенности стран, которые могли бы противостоять назревавшей фашистской агрессии в Европе, создавала благоприятные условия для Третьего рейха в его захватнических планах. Западные державы, разумеется, видели это, но их правительства, особенно Великобритании, рассчитывали на то, что набиравший силу Третий рейх направит свои экспансионистские устремления в восточном направлении. Английский премьер-министр С. Болдуин в 1936 году отмечал: «Если бы в Европе дело дошло до драки, то я хотел бы, чтобы это была драка между большевиками и нацистами»>74.
Недооценка опасности фашизма со стороны британского правительства и поддерживавшей его Франции в конечном счете привела к самым плачевным последствиям для этих держав. Но в описываемое время их близорукая политика виделась им как блестящее достижение дипломатии. Только немногие из английских политиков, прежде всего У. Черчилль, предупреждали о роковых просчетах правительства, но к их голосу не прислушались.
Франция занимала более осторожную позицию из опасения иметь на своих границах сильную и агрессивную германскую армию; однако, боясь «левой альтернативы», «большевизации» Европы и самой Франции, французские правящие круги все больше теряли самостоятельность в политике и следовали в фарватере своего британского партнера. Враждебную позицию по отношению к СССР продолжали занимать и некоторые сопредельные с ним страны, особенно Финляндия, Польша, Румыния.
Советское руководство в своем курсе на предотвращение войны стремилось привлечь к борьбе за всеобщую безопасность не только правящие круги суверенных государств, но и общественные движения и организации, которые не были связаны государственными интересами и границами.
Союзником СССР в борьбе за сохранение мира выступало широко развернувшееся в 30-е годы антивоенное движение демократических сил, включавшее коммунистические партии во главе с Коминтерном, демократические, пацифистские и другие прогрессивные организации. Растущая угроза независимости соседним с Германией странам вызвала к жизни идеи широкого объединения различных антивоенных сил в единый фронт движения за мир. Мировая общественность сознавала надвигавшуюся опасность, однако идейно-политические различия в коммунистическом, пацифистском, социалистическом и религиозном антивоенных движениях обусловливали несовпадение оценок характера фашистской угрозы и подходов к ненасильственным и насильственным (или вооруженным) методам борьбы, сдерживали достижение единства.
1935—1937 годы стали периодом наивысшего подъема в антивоенном движении. Все приверженцы мира верили в возможность создания единого фронта. И все же различия мировоззренческих позиций, столь остро разделявшие антивоенные силы, явились непреодолимым препятствием в реализации совместной платформы предотвращения войны. В результате была резко ослаблена одна из главных антифашистских сил, которая могла бы наряду с миротворческой политикой СССР стать крупной преградой наглевшему фашизму. Раскол антивоенного движения нанес серьезный удар делу предотвращения войны, стимулировал в какой-то мере политику «умиротворения».
Между тем курс, проводимый фашистскими державами, становился все более агрессивным. Нацистское руководство Германии, учтя опыт итальянского похода в Эфиопию, попустительство ей со стороны западных держав и бессилие Лиги Наций, готовилось раздвинуть границы Третьего рейха вооруженным путем. К 1936 году Германия уже располагала для этого необходимыми силами и средствами.
Армия Германии, имевшая в 1932 году всего 7 дивизий, спустя четыре года насчитывала 36 дивизий>75. Первым актом агрессии стал захват демилитаризованной Рейнской зоны, которая в те годы представляла собой высокоразвитый в промышленном отношении район (добыча чугуна — 26,7 млн. т, стали — 3,23 млн. т, каменного угля —
20,2 млн. т) с экономически развитым сельским хозяйством и большой плотностью населения (196 человек на 1 кв. км)>76. И хотя формально Рейнская область входила в состав Германии, согласно статье 42-й Версальского договора «Германии запрещалось содержать или сооружать укрепления как на левом, так и на правом берегу Рейна к западу от линии, начертанной в 50 км восточнее этой реки»>77. Долина Рейна нужна была Третьему рейху как плацдарм для нападения на страны Западной Европы. Кроме того, вторжение в Рейнскую зону отвлекло бы мировое общественное мнение от итало-эфиопской войны, что позволяло Муссолини без особых помех завершить заключительные операции в Эфиопии.
Готовясь к проведению этого агрессивного акта, нацистские лидеры, безусловно, рассчитывали на «невмешательство» или «нейтралитет» таких стран, как Англия и США, нерешительность французского правительства, политический шок, вызванный внезапностью вторжения в Рейнскую область.
