Сталин и женщины - [56]

Помимо этого женщины и после войны составляли весомую долю рабочих, и, в частности, на их долю выпали многочисленные восстановительные работы. Достаточно привести пример Сталинграда. На него немцы сбросили около 100 тысяч бомб, и в городе было уничтожено 40 тысяч зданий. За полгода после освобождения было восстановлено 11 тысяч домов, 119 столовых, 116 магазинов, 13 больниц, 5 кинотеатров и все школы[200]. Около 80 % участников этого грандиозного и напряженного строительства были девушки и женщины, направленные из тыловых районов страны. После войны в Сталинграде также велось очень масштабное строительство. За 1946–1948 годы в городе было построено 249,6 тысячи кв. метров производственных и 270,7 тысячи кв. метров жилых площадей. Условия труда были настолько жесткими и тяжелыми, что строители разбегались. В 1946 году прибыло 9,6 тысячи человек, а выбыло – 17,7 тысячи человек. В 1947 году выбыла 21 тысяча человек, и на строительстве осталась меньшая часть присланных на строительство рабочих[201]. Положение несколько выправлялось трудом выселенного с Западной Украины населения, а также трудом немецких военнопленных.

Женщин старались не отпускать с оборонных предприятий, проходивших сложный этап конверсии производства на гражданские нужды, главным образом потому, что женщины за войну все же приобрели твердые навыки и показали себя исполнительными работницами. К примеру, в Удмуртии в начале 1945 года в народном хозяйстве (за исключением колхозов) было занято 126,6 тысячи женщин, а в 1950 году – 117,1 тысячи женщин[202]. В целом ряде случаев женщин некем было заменить, как, например, в Ленинграде, опустошенном мобилизациями и блокадой. В 1947 году среди 209,6 тысячи руководящих работников и специалистов было много женщин: в промышленности – 32,2 %, в научных учреждениях – 54,5 %, в лечебно-профилактических медицинских учреждениях – 91,2 %[203].

Так что занятость женщин в народном хозяйстве работала на понижение рождаемости, и эту ситуацию не выправляла даже система охраны материнства и детства.

Во-вторых, еще одной причиной сравнительно низкого роста рождаемости была тяжелейшая квартирная нужда, связанная с военными разрушениями. Некоторые города были уничтожены почти целиком, в них оставалось буквально несколько десятков относительно целых домов. Рекордсменом по разрушениям были, пожалуй, Великие Луки – в городе после боев осталось всего четыре дома.

Жилье, конечно, строили всеми доступными средствами, и в 1950 году суммарная площадь жилья в городах достигла 376 млн кв. метров, превысив довоенный уровень в 321,2 млн кв. метров, немного подросла и обеспеченность на душу населения с 5,1 до 5,4 кв. метров.

В 1945 году положение с жильем было, понятно, гораздо хуже, чем в 1950 году. Квартиру было трудно получить даже героям войны, возвращавшимся из армии. К примеру, в Новосибирскую область вернулись 89,9 тысячи фронтовиков. Первый эшелон с демобилизованными фронтовиками 26 июля 1945 года в Новосибирске встречала огромная толпа, около 10 тысяч человек. Однако для демобилизованных было предоставлено 2399 квартир, отремонтировано 5847 квартир, построено 672 новых дома[204]. Этого было крайне недостаточно, и многим фронтовикам предстояли длительные мытарства в попытках получить хоть какое-то жилье.

Интересно, что именно в этот период был послевоенный пик рождаемости. Очевидно, победа и надежды на скорое восстановление мирной жизни поддерживали женщин, рожавших детей, несмотря на тяжелые жилищные условия. Но потом стало понятно, что скорого разрешения жилищного вопроса ждать не приходится, и это внесло свой вклад в падение рождаемости.

В-третьих, еще одной причиной сравнительно низкой рождаемости после войны было очень плохое состояние сети учреждений по охране материнства и детства. Так, роддома и родильные отделения не ремонтировались с довоенного времени, обычной практикой были протекающие крыши, плесень на стенах, грязь и холод, поскольку после войны учреждения здравоохранения далеко не всегда обеспечивались топливом. Даже в тыловых районах, не испытавших разрушений, сеть учреждений в значительной части не работала. Так, только в южных районах Красноярского края в 1946–1950 годах не работало 67 фельдшерско-акушерских пунктов, 19 колхозных роддомов и 3 женские консультации[205]. В районах, подвергшихся оккупации, положение было просто катастрофическим. Это обстоятельство привело к широкому распространению родов на дому, а также вызвало всплеск криминальных абортов в 1946–1950 годах.

В 1950 году заместитель министра здравоохранения СССР Л.И. Ковригина обратила внимание на очень плохое состояние подведомственных учреждений. Хотя по численности они расширились, но сплошь и рядом размещались в неприспособленных зданиях. И даже в этих условиях учреждения были переуплотненными, и все равно не хватало коек. Положение стало выправляться только в 1960-е годы, когда в семилетнем плане на 1959–1965 годы были резко увеличены капиталовложения в систему здравоохранения и началось масштабное строительство новых больниц и лечебных учреждений.