Срывая покровы - [3]

 Картер Грейсон оплатил обучение нам обоим, несмотря на активные протесты Кейна, сказав, что дать образование детям – его обязанность как отца. Мы оплачивали только текущие расходы: съем дома, еда, одежда, бензин и прочее. Какую-то мелочь присылали мои родители, но Кейн даже не брал это в расчет, используя исключительно свои средства. Пару месяцев назад мы определились, где и кем будем работать, и мой любимый занялся поисками дома в Денвере. Дело осложнялось тем, что Шир по-прежнему жил с нами, а, значит, ни о какой съемной квартире и речи не быть не могло. Песик просто не поместился бы на небольшом количестве квадратных метров. После бесконечных просмотров, объявлений, разговоров с агентами, споров, решительных заявлений «Ноги моей не будет в этом доме» с моей стороны и молчаливых усмешек на это от Кейна, дом был выбран. Относительно небольшой – я не собиралась тратить жизнь на уборку – удобный, оборудованный всем необходимым и расположенный недалеко от парка, где можно было гулять с собакой. К домику также прилагался небольшой участок земли, но как раз это привлекало меня меньше всего – терпеть не могу возиться в земле, занимаясь так называемым цветоводством. Зато я проследила, чтобы в доме с самого начала было подключение к Интернету.

 За пять лет обучения в колледже наши три с половиной сумки вещей сами собой превратились в… много, короче. «Аутбек», подаренный Картером, был забит барахлом доверху. И теперь все вещи, тщательно – и не очень – упакованные в коробки, были свалены на кухне и в комнатах. В относительном порядке пребывали лишь ванная и спальня. Все, что мы успели сделать вчера, – это разгрузить машину, по-быстрому принять душ и рухнуть в наспех застеленную кровать. Собаку на несколько дней взял мистер Грин. Кейн продолжал поддерживать с ним дружеские отношения, и Дэвид предложил нам присмотреть за Широм, пока мы разгребаем вещи, устраиваемся и делаем мини-ремонт. Я, например, очень сильно хотела переклеить обои в гостиной. Ядовито-синие цветы на небесно-голубом фоне, призванные вносить спокойствие и расслабленность в атмосферу дома, лично у меня вызывали приступы агрессивности и меланхолии одновременно.

 Кейн победно потряс над головой темно-зеленой сумочкой.

 - Нашел!

 Я задумчиво изучила порез. Он был уже практически незаметен. Однако я послушно позволила Кейну обработать его сильно пахнущей жидкостью, от которой меня слегка замутило.

 - А теперь объясни мне, что ты забыла на кухне в шесть утра? – поинтересовался Кейн, откладывая сумочку.

 - Есть захотелось, - честно призналась я. Вчера весь день мы провели в дороге, перекусывая на ходу, вечером настолько устали, что не было сил заползти на кухню и поесть нормально, и в результате я рано утром поняла – если вот прямо сейчас не съем чего-нибудь – умру от голода.

 - А стаканы зачем бить? – усмехнулся Кейн, открывая холодильник, в который мы вчера сунули остатки сэндвичей, недоеденных в дороге.

 - Я не специально! – возмутилась я. – И вообще, это второй стакан, который я разбила за последние пять лет, и нечего придираться!

 - То есть я должен радоваться, что у тебя нет пагубной привычки бить посуду при малейшем намеке на скандал? – Кейн повернулся ко мне, вопросительно изгибая бровь.

 - Обязательно, - таким же тоном сообщила я, подходя к нему вплотную. – И скандала ведь не было, правда? И не будет, если ты отдашь мне этот бутерброд. – Я выхватила у Кейна пакет, жадно порвала его и вгрызлась в толстый аппетитный кусок мяса, зажатый между половинками булочки.

 - Хищница, - усмехнулся мой любимый и поцеловал меня в щеку. – Лично я пошел досыпать. Захочешь – присоединяйся.

 Я осталась на кухне доедать сэндвич, запивая его теплой содовой из банки.

 Бить посуду? По моим понятиям так делали только сварливые и ревнивые жены. А мы – мы не были женаты. После того «предложения руки и сердца», которое непонятно кто непонятно кому сделал, разговора об этом больше не заходило. Меня все устраивало и так, Кейна, похоже, тоже. Браслеты, которые мы все еще продолжали носить, вполне заменяли нам обручальные кольца. А свидетельство о заключении брака? По мне, это была всего лишь бумажка. Никакие клятвы, данные перед алтарем, не удержат Кейна, если он захочет мне изменить. Этому было множество примеров вокруг. Взять хотя бы мою вероятную свекровь, мать Кейна – она ушла из семьи, ни разу не вспомнив о всех этих обещаниях «перед лицом бога и собравшихся здесь людей». Да и вообще свадьба делается для родственников и знакомых, а не молодоженов, которые только и хотят в этот «знаменательный день», чтобы их оставили в покое.

 Я доела последний кусочек, допила содовую и призадумалась – а что делать дальше? Все в доме требовало приложения рук – и сваленные грудой коробки с нашими вещами, и пыль, толстым слоем лежащая на всех горизонтальных поверхностях, и стены в гостиной, просто-таки вопиющие о необходимости замены обоев. Но Кейн прав – для ремонтно-уборочных работ еще слишком рано. И я решительно двинулась в спальню – единственную комнату в доме, где сейчас можно было находиться без раздражения и желания немедленно приступить к тяжкому труду.