Из-за двери послышался громкий неприятный пронзительный женский вопль, после чего раздался протяжный стон:
— О, Ке-е-е-ейн, ты великолепен…
Я вздрогнула и уронила стакан.
Дзинннь! С веселым звоном он разлетелся на сотни мелких осколков. Из-за двери послышался другой женский голос, не менее высокий и неприятный.
— Кто это там у тебя, Кейн?
— Мой Девил, — ответил низкий приятный мужской голос.
— Как Девил? — взвизгнул первый голос. — У тебя никогда их не было! Ты же сам говорил…
— Заткнись, Бетси, — ответил мужчина. — Это не твое дело. И вообще, тебе никто не давал слова. Теперь ты будешь наказана. Поворачивайся на четвереньки.
Я слушала, застыв на месте, этот диалог, потом опомнилась и начала подбирать с пола осколки. Из-за стены опять раздались стоны. Я так и не поняла, был ли это отзвук боли или удовольствия, но через несколько минут снова услышала крик, на сей раз явно от оргазма. Вздрогнув, я порезалась очередным кусочком стекла.
— Ты хотел наказать ее или доставить ей удовольствие, Кейн? — опять спросил второй голос.
— А какая разница, Кристина? Главное, что получил удовольствие я, — ответил парень.
Я продолжала собирать осколки, но вдруг ощутила на себе пристальный взгляд. Подняв голову, я увидела его. Своего новоявленного покровителя. Накачанное тело, узкие трусы-плавки, практически ничего не скрывающие из того, что следовало бы скрывать в обществе незнакомой девушки, рельефный живот, ярко-синие глаза и взъерошенные волосы темно-русого цвета.
— Как тебя зовут? — спросил он своим низким голосом.
У меня опять ослабели колени, как и днем в кафетерии.
— Эрика, — ответила я, мрачно, но с неподдельным интересом разглядывая парня. В голове, честно говоря, не укладывалось, как я, Эрика Ивлин Эванс, оказалась в подобной ситуации. И дело не просто в том, что я сейчас стояла на четвереньках в окружении стеклянных осколков, а в том, что… я была рабыней этого «покровителя». Или, как здесь выражаются, Девилом.
Моим родителям пришлось уехать на полгода за границу по делам, и меня запихнули в одну суперпрестижную школу-пансион, где учатся дети элиты, причем я появилась здесь в середине последнего семестра. Мои претензии — я могу и сама прожить оставшиеся полгода до окончания, и вовсе не надо для этого ехать к черту на куличики, где нет ни одного знакомого человека — они просто не стали выслушивать. Надо сказать, мать и отец не особо выбирали школу. Можно сказать, они ткнули пальцем в первую попавшуюся, лишь бы там давали приличное образование, и плата не была слишком обременительной. Всю жизнь увлеченные своей работой — раскопками древних захоронений, обращая мало внимания на свою единственную дочь, родители считали, что обязаны лишь выучить меня и выпустить в большую жизнь. Честно говоря, мое появление на свет было скорее случайностью, чем запланированным мероприятием. Пока родители пропадали в различных экспедициях, я жила сначала у одной бабушки, потом, после ее смерти, у другой, а когда умерла и она — в закрытых учебных заведениях. Но в моей последней школе внезапно уволили директора, а девочек распустили по домам ввиду закрытия учреждения. Так я оказалась здесь.
Я боялась своего первого дня в школе. Как оказалось, не зря. Действительность превзошла все мои ожидания. Я считала, что на меня все начнут пялиться, как на новенькую, однако в начале дня на меня обращали внимания не больше, чем на стул. Даже учителя кивали в ответ на мое приветствие и указывали на свободное место. На двух уроках я сидела одна, на третьем — с какой-то девушкой, но она даже не соизволила поздороваться со мной. Я не стала сильно расстраиваться по этому поводу и с интересом изучала обстановку. Наоборот, была искренне счастлива, что никому не нужна, с детства не любя пристальное внимание окружающих. Школа была как школа, с кабинетами, шкафчиками в коридоре, кафетерием, но отличалась огромными размерами территории — на этом участке могли бы поместиться три обычных. Назначение некоторых зданий пока мне было непонятно. И ремонт был превосходный — никакого отодранного линолеума или осыпавшейся краски. Сразу видно — школа для элитных детей. Хотя обычные ученики — типа меня, одетые просто и без того лоска, который отличает богатых — здесь тоже встречались, видимо, чтобы не давать элите зазнаваться. Потом я поняла, как ошибалась.
Мне сразу бросилось в глаза, что некоторые студенты — как юноши, так и девушки — носили сережку, и обязательно в правом ухе, и обязательно одну. Серьги, правда, были самые разные — от простеньких колечек до громоздких длинных украшений с огромными камнями. Первая половина дня прошла довольно спокойно, и я отправилась на ланч. Есть особенно не хотелось, я взяла стакан сока и салат и пошла искать себе место.
Вот в этот момент я увидела их и замерла на месте. Сначала мой взгляд упал на крупного, накачанного молодого человека, обнимавшего ослепительную блондинку, презрительно смотрящую на окружающих. Рядом располагалась еще одна пара — высокий — это было видно, даже когда он сидел — темноволосый парень и среднего роста брюнетка с короткой стрижкой. И был за столиком еще один человек… Именно из-за него я застыла на месте, колени у меня подкосились, а дыхание перехватило. Такого красивого парня я не видела никогда в жизни. Правильный, может, чуть крупноватый нос, но это придавало юноше еще больше шарма, загорелая кожа, ярко-синие глаза, темно-русые волосы, коротко стриженые по бокам, но стоявшие ежиком на макушке. Я опомнилась, сделала было шаг вперед, и тут на меня налетели сзади. Сок из моего стакана выплеснулся прямо на дорого выглядевший пиджак русоволосого парня. Он, до этого момента не замечавший меня, поднял голову. Наверно, на наших лицах было одинаковое выражение — удивление, смешанное с ужасом.
