Средство от Алкивиада - [7]

Из этих горестных раздумий меня вырвал здоровый тумак под ребро.

- Чамча, Фарфаля тебя вызывает, - услышал я шепот Засемпы.

Я вскочил со скамьи.

- Ты что, не слышишь, что я с тобой разговариваю? - Фарфаля глядел на меня с укоризной.

Химик Фарфаля никогда не кричал, он только смотрел с укоризной.

- Слышу, пан учитель!

- Тогда иди к аппарату и продемонстрируй опыт!

К кафедре я подошел в полубессознательном состоянии. У аппарата Киппа стояли уже двое ребят: Бабинич заливал кислотой цинк, а Врубель специальной пробиркой улавливал выходящий из трубочки водород.

- Чамчара, - проговорил преподаватель, - повтори, пожалуйста, что мы собираемся продемонстрировать.

Я тупо уставился на два стеклянных шара аппарата, как будто они могли подсказать мне, что именно я должен продемонстрировать. Но стеклянные шары молчали. Молчал и я.

Фарфаля вздохнул и кивнул Засемпе. Засемпа поднялся с места, но тоже хранил молчание. Фарфаля указал на Пендзелькевича. Пендзелькевич встал, но не проронил ни слова.

Фарфаля покачал головой:

- Я спрашиваю, что нужно сделать, чтобы получить воду?

Я переступил с ноги на ногу.

- Открыть кран, - пискнул кто-то с задней парты. Фарфаля окинул смельчака испепеляющим взором.

- Итак, Чамчара. - Фарфаля приближался ко мне, глядя на меня с таким глубоким укором, что я совсем растерялся. Помню только, что в отчаянии я повернул какой-то краник. Ослепляющий блеск ударил мне в глаза. Раздался грохот и звон стекла. Из разбитой бутылки выбивался едкий газ.

Весь класс начал чихать и кашлять. В желтых клубах едкого дыма я разглядел побагровевшее лицо Фарфали.

Тяжело опираясь на кафедру и задыхаясь от кашля, он прохрипел:

- Безобразие! Кто тебе позволил… вертеть… кран! Вредитель! Окна! Откройте окна!

В класс влетела перепуганная Венцковская.

- Езус Мария, взорвали!

Она взмахнула половой тряпкой и отступила в коридор с криком:

- В восьмом «А» газы!

Минуту спустя прибежали Дир и пан Жвачек. К счастью, с бедой уже справились. Мы распахнули все окна, и газ почти выветрился. Фарфаля, закопченный как черт в аду, метался в компании более мелких бесенят, подбирая осколки аппарата Киппа.

- Что случилось? - испуганно спросил директор.

- Ничего особенного, пан директор, - отвечал ему вспотевший Фарфаля. - Самый обыкновенный урок в восьмом «А».

- Понимаю, - сочувственно протянул директор. - А что это за взрыв?

- Так, мелочь. Маленькая лабораторная ошибка. У этого бездельника вместо воды получился гремучий газ.

- Жив? - встревожился директор.

Тут меня вытолкнули на середину класса и показали директору. Дир, как бы не доверяя собственным глазам, потрогал меня пальцем.

- Это опять один из тех… - произнес он.

- Да, один из тех… - кивнул Фарфаля.

- Зачем ты это сделал? - сурово спросил Дир. Я решил, что будет лучше не объяснять ему настоящей причины.

- Я… я нечаянно, - пробормотал я.

- Зачем ты вертел этот кран. Нарочно?

- Нет, что вы, мне только было интересно.

- Что - интересно?

- Что будет, если я поверну его в другую сторону.

- Видно, в этом классе придется воздержаться от каких бы то ни было опытов, - обратился Дир к Фарфале. - Это кретины. Мне кажется, что сначала придется с ними как следует подзаняться теорией.

- Вполне с вами согласен, - отозвался химик.

- Надо за них взяться всерьез. Вам придется мобилизовать всю свою энергию.

- Конечно, пан директор, я мобилизую, - сказал Фарфаля, и черные его глаза загорелись каким-то странным блеском.

Нас проняла дрожь. По школе, правда, давно кружили слухи, что Фарфаля обладает талантом гипнотизера, но нам еще ни разу не пришлось убедиться в этом на собственной шкуре. И сейчас мы почувствовали, что конец наш приближается семимильными шагами.

Как только нас оставили в покое, мы, как слоны, что в предчувствии близкой смерти, уходят на не доступные никому слоновьи кладбища, всем скопом побрели в Коптильню. Запыхавшиеся и подавленные, мы просидели там несколько минут молча. Потом Засемпа звучно высморкался и сказал:

- Только одно может нас еще спасти.

- Что - одно? - спросил я.

- Средство.

- Средство? - поразились мы. - Какое такое средство?

Засемпа, нахмурив брови, еще с минуту хранил молчание, как будто сосредоточенно обдумывая что-то, а затем задал чисто риторический вопрос:

- Вы согласны, что учителя - тоже люди? Мы с тревогой уставились на него.

- Ну, пожалуй, да, - ответили мы без особой уверенности.

Засемпа кивнул.

- А если учителя тоже люди, такие же, как любой из нас, то у каждого из них есть пята.

- Пята? - Брови у нас поползли на лоб. Неужели в результате последних тяжелых испытаний Засемпа так повредился в уме?

- Ахиллесова пята, - пояснил Засемпа. - Так это называют, братишки.

- Ахиллесова?

- А кто это такой - Ахиллес? - спросил Слабый.

- Не знаю, - пробормотал Засемпа, - кажется, какой-то греческий бандит.

- Да, это был греческий бандит, - поддержал его Пендзель с миной знатока. - Он был ударостойкий. Все ему было нипочем. У него было только одно слабое место. Если кто хотел его доконать, должен был вдарить этому типу в пятку.

- Интересно, - буркнул Слабый.

- Ну это совсем не с руки, - заметил я.

- А почему именно в пятку? - допытывался явно заинтригованный Слабый.