Средство от Алкивиада - [9]

- Но… но… ты полегче, - напыжился Пендзель, но Засемпа уже не обращал на него внимания.

- Ничего не поделаешь, - сказал он, - придется узнать это средство у самого Али-Бабы.

- У Али-Бабы?! Думаешь, он тебе скажет? - недоверчиво спросил Слабый.

- Должен сказать! - стиснул зубы Засемпа. - Он столько трепался о традициях школы и вообще… Если он выдвигает требования… должен помочь. В конце концов они тоже в этом заинтересованы…

На первой же перемене мы отправились на поиски Али-Бабы и застали его на солнечной стороне площадки. Он сидел на скамейке с книжкой в руках и загорал.

- Чего вам? - недовольно поморщился он при виде нас.

- Мы к вам по вопросу успокоения гогов, - несколько запыхавшись, промолвил Засемпа.

Али-Баба тяжело вздохнул, лениво развалился на скамье и отложил книжку. Книжка называлась: «Теория информации». Мы многозначительно подтолкнули друг друга. Это звучало довольно интригующе.

- Так что же вам нужно? - нетерпеливо спросил он. - Только выкладывайте поживее, мне некогда.

Засемпа откашлялся и забормотал:

- Дело в том, что мы… правда, того… конечно, с удовольствием, но какая польза от добрых намерений, если… видите ли, коллега, нехватка, так сказать, практики и опыта… вот бы вы… вот мы к вам… чтобы вы, так сказать, как старший коллега… и опытный… оказали помощь и указали, я хотел сказать, проинструктировали… как нам с этими… сами знаете… с гогами…

Али-Баба слушал его, все более хмурясь, и, наконец, не дав закончить, резко прервал:

- Что это вы там бормочете, коллега? Помощь? Инструкция? Да вы что? Как вы смеете обращаться ко мне с подобной ерундой?

Мы смущенно переглянулись и отступили на шаг.

- Я не понимаю, - перепуганно пробормотал Засемпа, - я полагал… я думал…

- Плохо вы думали, коллега. Все это только подтверждает наши самые худшие предположения. - Али-Баба глядел на нас с явным отвращением. - Полюбуйтесь только! Парень из школы имени Линде молит о помощи! На протяжении двух веков ни одному из уважающих себя линдистов и в голову не могло прийти обратиться к старшему коллеге с чем-нибудь подобным. Теперь для меня ясно, что вы пали ниже, чем можно было предполагать! Стыд и позор, коллега! Запомните наш девиз: «Справляйся сам как можешь», а вам бы хотелось, чтобы вас за ручку водили! Стыд и позор, коллеги!

Засемпа подтолкнул меня локтем, чтобы я хоть как-нибудь пришел на выручку. Я начал с другого конца:

- Коллега… да разве тут речь идет о том, чтобы кого-то за ручку водили… нам вовсе не такая требуется помощь… здесь речь идет о небольшой уступке, так сказать, лицензии… нам нужен всего лишь патент.

- Какой еще патент?

- Патент на средство.

- На средство?

- Да, совсем маленький патентик на средство. Ведь у коллег есть разработанные способы, и если бы они поделились с нами этими способами, передали из рук в руки патент, чтобы не погибла традиция, это было бы только хорошо.

В ответ на мои речи Али-Баба сначала только вытаращил глаза, а потом нахмурил брови и странно поглядел на меня.

- Что же это за средство?

- Средство от гогов.

- Не знаю я никаких средств, дружок, - сказал Али-Баба, внимательно приглядываясь ко мне; так в точности смотрел на меня врач, когда мне было не по себе. - Иди-ка и попей водички, - добавил он озабоченно.

И, снова растянувшись на скамье, принялся за чтение «Теории информации».

Мы отошли от него, униженные и злые.

- Теперь ты наконец удостоверился, что нет никакого средства, - обратился я к Засемпе.

Однако неудачи, с которыми мы столкнулись, только укрепили его дух.

- Скрывают, прохвосты, но меня им не удастся провести. Я стреляный воробей. Видел, что он читал?

- Это учебник разведки, - сказал Пендзель.

- Или контрразведки, - добавил Слабый.

- А ты считаешь, что такие вещи применяются в школе? - спросил я у Засемпы, но он не понял моей иронии.

- Безусловно, - ответил он, - и это имеет самое прямое отношение к средству.

Я глянул на него с сочувствием. Бедняга явно помешался на этом средстве.

Я был уверен, что весь урок он только о нем и думал. Поэтому я ничуть не удивился, когда на следующей перемене он подошел к нам и сказал:

- Другого выхода я не вижу. Придется все-таки завтра найти Кицкого. Не знаете, где он сейчас кочует?

- Он иногда заходил в Коптильню, - сказал я.

- Теперь уже не заходит, - проворчал Пендзель. - Венцковская его выгнала. Он дразнил ее кур и уничтожал подсолнухи.

- Я часто вижу его в буфете, - заметил Слабый. - Он там на переменах играет в пинг-понг и торгуется с коллекционерами. Если вам нужно толкнуть этикетки, открытки или добыть что-нибудь из филателистики…

- Хорошо, что ты мне напомнил, - прервал его Засемпа. - Пендзель, назавтра заготовишь семечек, а ты, Чамча, - обратился он ко мне, - добудь немного этой почтовой дряни.

Засемпа презирал филателистику.

Кицкий и в самом деле обосновался теперь в школьном буфете.

Когда на следующий день на первой перемене мы заглянули туда, он сидел на столе с «палитрой» для пинг-понга в руке и, окруженный со всех сторон толпой малышей из младших классов, рассматривал альбом с марками.

- Привет, Кицкий, - сказал Засемпа, - иди-ка сюда, у нас к тебе разговор.

Кицкий спрыгнул со стола. Мы отошли в угол, спрятавшись за фикус и филодендрон.