Средний возраст - [187]
Си Ванбэй взглянул на часы.
— Как бы не опоздать. Ох, несладко быть помощником такого директора!..
При свете настольной лампы Ши Гань внимательно изучал толстую пачку писем. Некоторые были обращены в партком завода, некоторые — в горком партии, а иные — прямо в Центральный Комитет. По мере того как он читал эти исполненные наглой клеветы послания, в нем вскипало раздражение, подспудно смешанное не то чтобы со страхом, а с каким-то гнетущим предчувствием беды. И еще Ши Ганю было стыдно за себя — во всех письмах жаловались на директора, но не было ни единой строчки недовольства им, секретарем парткома. Напротив, его вроде бы даже жалели, называли «жертвой Цяо Гуанпу», который «развел на заводе семейственность, зажимает демократию, чинит произвол». Писали, будто директор превратил парторга в ширму, которой прикрывает свою противозаконную деятельность.
В последнее время Ши Гань отстранился от дел. Он оправдывал себя тем, что якобы не хочет вмешиваться в работу директора, не хочет придавать значение мелочам. И был даже доволен своей осторожностью и дальновидностью. А вон оно, оказывается, чем обернулось. Прежде он, бывало, вдохновлял Цяо Гуанпу на всякие начинания, поддерживал во всем. И вдруг в какой-то момент испугался. Он сдал свои позиции. Когда решались важные вопросы, предпочитал отмалчиваться. Разумеется, всеми своими мыслями и чувствами он был на стороне Цяо Гуанпу. Но этого мало. Он просто обязан был открыто поддержать директора. Тогда, наверное, все эти злопыхатели не посмели бы поднять головы. Да, это его вина, что Цяо Гуанпу должен сейчас принять весь удар на себя. Что же теперь делать? Главное — не допустить, чтобы жалобщики объединились. Надо оградить рабочих и ганьбу от влияния Ду Бина и ему подобных. Чем скорее, тем лучше.
Погруженный в свои мысли, Ши Гань не сразу заметил, что в кабинет кто-то вошел. И только когда его окликнули по имени, удивленно поднял глаза и увидел на пороге Хо Дадао.
— Директор здесь? — спросил Хо Дадао.
— Он еще не вернулся.
— Как? — удивился начальник управления. — Я совершенно точно знаю, что он уже вернулся из командировки. Побывал у него дома, а там заперто. Где, думаю, ему быть, как не на заводе.
— Да, из командировки он вернулся. Просто сегодня вечером они с женой пошли в театр.
— Вон оно что! Ну, так я подожду здесь. Думаю, как бы ни был хорош спектакль, он не высидит до конца, примчится на завод. Жаль только, Тун Чжэнь огорчится. — И Хо Дадао рассмеялся.
— Вы плохо знаете Цяо Гуанпу. Он одержим театром, — возразил Ши Гань.
— Держу пари, что с минуты на минуту он будет здесь.
Хо Дадао в этот вечер был в приподнятом настроении и будто не замечал подавленного вида Ши Ганя.
— Чем он действительно одержим, так это заводом, — продолжал начальник управления. Бросив косой взгляд на стопку жалоб, как бы вскользь спросил: — Он уже знает об этом?
Ши Гань отрицательно покачал головой.
— А командировка оказалась удачной?
Ши Гань опять покачал головой и только открыл рот, чтобы рассказать подробней, как дверь распахнулась, и на пороге появился Цяо Гуанпу.
— Ну, что я говорил?! — расхохотался начальник управления и хлопнул Ши Ганя по плечу.
При виде директора парторг на мгновение растерялся, но тут же торопливо сгреб письма в кучу и прикрыл их рукой. Но ничто не могло укрыться от цепкого взгляда Цяо Гуанпу, он настороженно приблизился к столу и стал перелистывать бумаги.
Ши Гань попытался забрать их у него, но Хо Дадао вмешался:
— Дай ему посмотреть. Не мешай.
— Каковы мерзавцы! — воскликнул Цяо Гуанпу, отшвырнув письмо. — Ну и негодяи!
Он нервно зашагал по комнате. У него и без того было тоскливо на душе, а тут еще… Хо Дадао углубился в газету, будто только ради этого и приехал сюда.
— Что будем делать? — отрывисто спросил директор Ши Ганя.
— По-моему, самое лучшее для тебя — уйти с завода. План до конца года будет выполнен, и ты смело можешь доложить об этом в управлении. А я останусь здесь, подожду, пока страсти улягутся.
— Что ты говоришь! — набросился на него Цяо Гуанпу. — Советуешь дезертировать? А как же завод?
— А как же ты? — вопросом на вопрос ответил Ши Гань. — Если ты сам не уйдешь, тебя же вынудят к этому. Представляешь, каким ударом это станет для многих?
Хо Дадао с интересом прислушивался к их разговору, но не обронил ни слова.
— Ну нет, меня не запугаешь! — гневно выкрикнул Цяо Гуанпу и снова стал мерить комнату шагами. — Я здесь останусь до последнего.
— Товарищ Хо, — не выдержал наконец Ши Гань, — что ж вы молчите! Посоветуйте, как быть.
— Никак в толк не возьму, — заговорил наконец Хо Дадао, — неужели несколько кляузных бумажек могут так вывести из себя? Я-то всегда полагал, что ты, Ши Гань, настоящий друг Цяо Гуанпу. А разве друзья так поступают? Предлагаешь директору отступить, а сам, мол, прикроешь его отступление. Потом все вместе в горы? Так?
Ши Гань вспыхнул от смущения, а Хо Дадао продолжал:
— Прошло немногим больше полугода, как Цяо Гуанпу пришел на завод, и за это время он достиг огромных успехов. И не только в производственных показателях. Он оказался отличным воспитателем кадров. Зачем далеко ходить за примерами? Из бессловесного скотника Ши Ганя он вырастил государственного ганьбу двенадцатого разряда. Давно ли ты, парторг, отсиживался в глуши и отбрыкивался от всяких предложений заняться настоящим делом. А сейчас, смотри-ка, готов взять на себя одного всю ответственность за крупнейшее предприятие. Ладно, ладно, не красней, как девица. Я правду говорю. Есть у меня еще одна претензия. Как получилось, что Цзи Шэнь перешел на новое место в обход трудового законодательства, без согласия парткома?
В сборник включены китайские новеллы, созданные за последнее десятилетие, в том числе и в самые последние годы, изображающие сложные, нередко драматические перипетии в жизни страны и ее народа.Состав сборника и справки об авторах подготовлены издательством «Народная литература», КНР, Пекин.
Творчество Ван Мэна — наиболее яркий в литературе КНР пример активного поиска новой образности, стиля, композиционных приемов. Его прозу отличает умение показать обыденное в нестандартном ракурсе, акцентируя внимание читателя на наиболее острых проблемах общественной жизни.В сборник вошел новый роман Ван Мэна «Метаморфозы, или Игра в складные картинки», опубликованный в марте 1987 г., а также рассказы, написанные им в последние годы. В конце сборника помещены фрагменты из первого романа писателя, созданного во второй половине 50-х годов и увидевшего свет лишь в 1979 г.
В сборник вошли 450 афоризмов известного китайского литератора Фэн Цзицая в переводе легендарного китаеведа Н.А.Спешнева (1931-2011). Двуязычное издание позволяет оценить как эстетические особенности китайской мысли, так и изящество литературного перевода.
В сборник вошли лучшие произведения китайских авторов 70—80-х годов, большая часть которых удостоена премии, а некоторые уже публиковались в СССР. В значительной мере они критически и правдиво отображают обстановку, сложившуюся во время «культурной революции», а также стремление прогрессивных слоев китайского общества как можно быстрее преодолеть негативные последствия «десятилетия великого бедствия».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга о тех, чью профессию можно отнести к числу древнейших. Хранители огня, воды и священных рощ, дворцовые стражники, часовые и сторожа — все эти фигуры присутствуют на дороге Истории. У охранников всех времен общее одно — они всегда лишь только спутники, их место — быть рядом, их роль — хранить, оберегать и защищать нечто более существенное, значительное и ценное, чем они сами. Охранники не тут и не там… Они между двух миров — между властью и народом, рядом с властью, но только у ее дверей, а дальше путь заказан.
Тайна Пермского треугольника притягивает к себе разных людей: искателей приключений, любителей всего таинственного и непознанного и просто энтузиастов. Два москвича Семён и Алексей едут в аномальную зону, где их ожидают встречи с необычным и интересными людьми. А может быть, им суждено разгадать тайну аномалии. Содержит нецензурную брань.
Шлёпик всегда был верным псом. Когда его товарищ-человек, майор Торкильдсен, умирает, Шлёпик и фру Торкильдсен остаются одни. Шлёпик оплакивает майора, утешаясь горами вкуснятины, а фру Торкильдсен – мегалитрами «драконовой воды». Прежде они относились друг к дружке с сомнением, но теперь быстро находят общий язык. И общую тему. Таковой неожиданно оказывается экспедиция Руаля Амундсена на Южный полюс, во главе которой, разумеется, стояли вовсе не люди, а отважные собаки, люди лишь присвоили себе их победу.
Новелла, написанная Алексеем Сальниковым специально для журнала «Искусство кино». Опубликована в выпуске № 11/12 2018 г.
Саманта – студентка претенциозного Университета Уоррена. Она предпочитает свое темное воображение обществу большинства людей и презирает однокурсниц – богатых и невыносимо кукольных девушек, называющих друг друга Зайками. Все меняется, когда она получает от них приглашение на вечеринку и необъяснимым образом не может отказаться. Саманта все глубже погружается в сладкий и зловещий мир Заек, и вот уже их тайны – ее тайны. «Зайка» – завораживающий и дерзкий роман о неравенстве и одиночестве, дружбе и желании, фантастической и ужасной силе воображения, о самой природе творчества.
Три смелые девушки из разных слоев общества мечтают найти свой путь в жизни. И этот поиск приводит каждую к борьбе за женские права. Ивлин семнадцать, она мечтает об Оксфорде. Отец может оплатить ее обучение, но уже уготовил другое будущее для дочери: она должна учиться не латыни, а домашнему хозяйству и выйти замуж. Мэй пятнадцать, она поддерживает суфражисток, но не их методы борьбы. И не понимает, почему другие не принимают ее точку зрения, ведь насилие — это ужасно. А когда она встречает Нелл, то видит в ней родственную душу.