Средневековая Венеция - [51]
Impositiones в первую очередь стали возлагаться на лиц, не приписанных к imprestiti, и выражались в форме удержания процентов, внесенных за купленные боны. В 1382 г. номинальный процент был снижен до 4 %, в 1386 — до 3 %, а в 1439 г. — до 2 %. Жалованья и вознаграждения (utilità) чиновников задерживались на длительный срок. В период с 1382 по 1386 г., а затем в 1452 г. увеличились прямые налоги (gravezze) на дома и имущество венецианцев, не относившихся к prestiti. В 1463 г. было решено отменить все частные налоги для всех общественных «сословий» и ввести decimo — общий налог. В связи с этим потребовалось создать кадастр (catastico, по образцу флорентийского catasto 1427 г.) для сбора сведений о доходах частных лиц, лавок и о состоянии всех жителей Венеции, в том числе духовенства. Проценты decime превышали проценты prestiti на 4 % и на один процент таможенную и торговую пошлину. Изменения оказались значительными: духовенство, как и все венецианцы, подлежало налогообложению, включая имущество, находившееся вне Венеции. Нужно было спросить разрешения у папы, но Венеция вступила в первую турецкую войну. Введение decimo утвердило суверенитет духовенства и стерло барьер между Доминантой и dominio. Во время турецкой войны 1463–1479 г. decime было увеличено в 40 раз, и каждому пришлось внести от 75 000 до 80 000 дукатов. Но даже такого налога не хватало для покрытия расходов, и возникла необходимость во введении займов с десятипроцентными ставками. Для управления этими операциями было учреждено Monte nuovo, чей капитал первоначально равнялся 550 000 дукатам, а в начале битвы при Агнаделе достиг суммы в 3 000 000 дукатов. Новый Monte вскоре постигли те же беды, что и старый Monte vecchio. В 1497 г. его фонды сократились на 80 %, а в 1500 г., во время второй турецкой войны, — до 52 %.
Государство из-за нехватки денег нашло новое решение с начала войны в Ферраре — предложило частным лицам вносить деньги, золото, ценные металлы, драгоценности и посуду в Монетную палату (Zecca). Держатели займов открывали кредиты из расчета по 6 дукатов за серебряную марку и по 76 дукатов за золотую. Этот кредит обеспечивался соляными запасами procuratie.
В завоеванных городах, находившихся в зависимом положении, наиболее серьезные поступления шли благодаря dazi. С 1417 г. в бедных деревнях было введено постоянное прямое налогообложение с целью финансирования военных кампаний. Бедные крестьяне выплачивали налоги натурой, например: налог на лошадей состоял в поставках соломы и фуража, они уступали право на выпас скота, отдавали жилые помещения, строили оборонительные сооружения и перевозили материалы. Венецианские власти принуждали все категории населения вносить тем или иным способом налоги в казну: горожане, являясь потребителями, должны были выплачивать косвенные налоги с надбавками, установленными налоговой палатой; с сельских жителей, которые сами себя обеспечивали необходимым, чаще взимали прямой налог. Тех, кто был не в состоянии платить, использовали в качестве рабочей силы или забирали их имущество, не представлявшее большой ценности, для нужд армии. Большую часть этих поступлений использовали на местах. Но со всех без исключения взимался налог на соль. Духовенство, чье состояние трудно было определить, также платило налоги, в частности, налог на кавалерию, «налог на копья» (dadia delle lame). Государство настойчиво осуществляло политику контроля за церковными заведениями, что приводило его к конфликтам с папством, которое жаловало Сеньории децимы, помогая в войне против Турции. Республика, распространявшая свою власть на всех подчиненных, не желала спрашивать одобрения папы всякий раз, когда она облагала духовенство новыми налогами.
Советы осуществляли контроль над доходами и расходами и участвовали во всех делах, имевших отношение к экономике. Сенат, состоявший из патрициев, действовал как административный орган всех слоев общества. От него исходили указания, которые исполнялись коллегией и магистратами, также полностью состоявшими из патрициев, стоявших во главе многочисленных ведомств, занимавшихся сбором доходов. В обязанности некоторых входил сбор dazi, другие ведали общественным долгом, третьи — сбором прямых налогов (gravezze). Количество финансовых учреждений постоянно росло, их сокращение было крайне редким явлением. Напротив, существовавшая политика дублирования часто приводила к созданию новых магистратур со своими конторами по сбору новых налогов, не ликвидируя старые, уже потерявшие свое значение. Во времена финансовых кризисов отдавались указания об уменьшении жалований и штатов. Прямые налоги и таможенные пошлины взимались непосредственно общественным советом, а налоги на потребление собирались компаниями dazieri, т. е. одна и та же функция выполнялась двумя учреждениями.
Книга рассказывает о крупнейших крестьянских восстаниях второй половины XIV в. в Китае, которые привели к изгнанию чужеземных завоевателей и утверждению на престоле китайской династии Мин. Автор характеризует политическую обстановку в Китае в 50–60-х годах XIV в., выясняет причины восстаний, анализирует их движущие силы и описывает их ход, убедительно показывает феодальное перерождение руководящей группировки Чжу Юань-чжана.
Александр Андреевич Расплетин (1908–1967) — выдающийся ученый в области радиотехники и электротехники, генеральный конструктор радиоэлектронных систем зенитного управляемого ракетного оружия, академик, Герой Социалистического Труда. Главное дело его жизни — создание непроницаемой системы защиты Москвы от средств воздушного нападения — носителей атомного оружия. Его последующие разработки позволили создать эффективную систему противовоздушной обороны страны и обеспечить ее национальную безопасность. О его таланте и глубоких знаниях, крупномасштабном мышлении и внимании к мельчайшим деталям, исключительной целеустремленности и полной самоотдаче, умении руководить и принимать решения, сплачивать большие коллективы для реализации важнейших научных задач рассказывают авторы, основываясь на редких архивных материалах.
Что же означает понятие женщина-фараон? Каким образом стал возможен подобный феномен? В результате каких событий женщина могла занять египетский престол в качестве владыки верхнего и Нижнего Египта, а значит, обладать безграничной властью? Нужно ли рассматривать подобное явление как нечто совершенно эксклюзивное и воспринимать его как каприз, случайность хода истории или это проявление законного права женщин, реализованное лишь немногими из них? В книге затронут не только кульминационный момент прихода женщины к власти, но и то, благодаря чему стало возможным подобное изменение в ее судьбе, как долго этим женщинам удавалось удержаться на престоле, что думали об этом сами египтяне, и не являлось ли наличие женщины-фараона противоречием давним законам и традициям.
От издателя Очевидным достоинством этой книги является высокая степень достоверности анализа ряда важнейших событий двух войн - Первой мировой и Великой Отечественной, основанного на данных историко-архивных документов. На примере 227-го пехотного Епифанского полка (1914-1917 гг.) приводятся подлинные документы о порядке прохождения службы в царской армии, дисциплинарной практике, оформлении очередных званий, наград, ранений и пр. Учитывая, что история Великой Отечественной войны, к сожаления, до сих пор в значительной степени малодостоверна, автор, отбросив идеологические подгонки, искажения и мифы партаппарата советского периода, сумел объективно, на основе архивных документов, проанализировать такие заметные события Великой Отечественной войны, как: Нарофоминский прорыв немцев, гибель командарма-33 М.Г.Ефремова, Ржевско-Вяземские операции (в том числе "Марс"), Курская битва и Прохоровское сражение, ошибки при штурме Зееловских высот и проведении всей Берлинской операции, причины неоправданно огромных безвозвратных потерь армии.
“Последнему поколению иностранных журналистов в СССР повезло больше предшественников, — пишет Дэвид Ремник в книге “Могила Ленина” (1993 г.). — Мы стали свидетелями триумфальных событий в веке, полном трагедий. Более того, мы могли описывать эти события, говорить с их участниками, знаменитыми и рядовыми, почти не боясь ненароком испортить кому-то жизнь”. Так Ремник вспоминает о времени, проведенном в Советском Союзе и России в 1988–1991 гг. в качестве московского корреспондента The Washington Post. В книге, посвященной краху огромной империи и насыщенной разнообразными документальными свидетельствами, он прежде всего всматривается в людей и создает живые портреты участников переломных событий — консерваторов, защитников режима и борцов с ним, диссидентов, либералов, демократических активистов.
Вот уже четыреста лет Инкская империя занимает особое место в политических рассуждениях европейцев. Это связано еще с размышлениями испанцев времен Конкисты, которые познакомились с этим государством накануне его краха. Инкская империя, даже больше, чем империя ацтеков, вызвала удивление завоевателей своей инфраструктурой, богатством, хранившимся на огромных складах, и организацией производства и обмена товарами, ничего подобного которой в Европе не было.
Исландия — холодный остров в приполярном океане между Европой и Гренландией, край скал и гейзеров, пристанище бесстрашных викингов и мудрых песнопевцев-скальдов… Духовное наследие Исландии — это бесценный заповедник северной культуры, неповторимый мир скандинавских саг и рунической тайнописи, причудливый, словно магический лабиринт. Вступайте в этот мир без страха заблудиться, ведь путеводитель по нему — у вас в руках.
Величественный, мрачный и могучий город, грозный владыка морей, средоточие кровавого культа Молоха — таков Карфаген в расхожем мнении современного человека, в романах и кинофильмах. Насколько обоснован такой образ? Автор этой книги на обширном историческом и археологическом материале воссоздает иную, но ничуть не менее впечатляющую картину поистине великой культуры, незаслуженно забытой, фактически уничтоженной Римом. Нераскрытой тайной веков предстает перед читателем погибшая литература Карфагена, возможно, хранившая ключи к загадкам Атлантиды.
Иберийский полуостров — уникальный регион, на территории которого в течение многих веков жили вместе христиане, евреи и мусульмане. Это совместное существование дало начало единственной в своем роде цивилизационной модели. Она стала результатом такого непосредственного восприятия и такой глубокой переработки каждым народом полуострова различных, порой взаимоисключающих влияний, что можно говорить о единой культуре, характерной для Средневековой Испании.