Средневековая Русь и Константинополь. Дипломатические отношения в конце XIV – середине ХV в. - [45]

. Обретение мощей св. Сергия Радонежского пришлось на 5 июля 1422 г.; к этому сроку Зосима, отбывший из византийской столицы в мае 1422 г. (до начала осады города турками) и, возможно, имевший полномочия обратиться за разрешением на канонизацию к вышестоящим церковным властям, уже мог добраться до Троице-Сергиева монастыря. Таким образом, миссия Зосимы вполне могла носить официальный характер. Точно и подробно описывает Зосима святыни и памятники Константинополя. Не обходит он и «русской темы», сообщая: «Монастырь женски Липеси (то есть Богородицы Липса), туто лежить царици русская Анна, дщи Московского великого князя Василиа Дмитриевича, внука князя великого Литовского Александра, зовомого Витовта»¹⁹. Речь идет об упоминавшейся выше первой жене византийского императора Палеолога VIII, скончавшейся в Константинополе и погребенной, как явствует из текста Зосимы, в Богородичном храме монастыря, построенного Константином Липсом в начале X в. вблизи храма Святых Апостолов — традиционной усыпальнице византийских царей начиная с Константина I Великого и их ближайших родственников²⁰. В конце января 1420 г. Зосима отправляется из Константинополя на Афон, сохранив, таким образом, для потомков, скорее всего, последнее русское описание Царьграда перед османским завоеванием. Вновь Зосима оказывается и зимует в Константинополе на обратном пути из Иерусалима на Русь в мае 1422 г. Если высказанные В.Г. Ченцовой предположения верны, то поездка Зосимы может служить одним из примеров дипломатических связей не столько Русской церкви с Константинополем в начале XV в., сколько Москвы с Витовтом после смерти Григория Цамблака.

В XV столетии сам митрополит Иона ездил в Царьград в 1437 г. Великокняжеские посольства с письмами к патриарху Митрофану II (1440–1443) отправлялись и в 1441, и в 1443 гг. Накануне и после падения Константинополя в 1453 г. поездки в Царьград стали слишком опасны, что лишь на время ограничило интенсивность русско-византийских контактов.

4.2. Основные центры Северо-Восточной Руси и Константинополь

С XIV в. среди прочих княжеств Северо-Восточной Руси (Тверского, Нижегородского, Ростовского) на первое место выдвигается Москва. Она становится не только экономическим, политическим, но и культурным центром формирующегося Русского централизованного государства, притягивая к себе и концентрируя здесь самый большой потенциал образованных и талантливых людей своего времени: писцов, иконописцев, книжников и др. При дворе московских великих князей и митрополитов существовали особые архивы, в которых хранилось обилие московских грамот, относящихся к XIV–XV столетиям, а также духовные и договорные грамоты великих и удельных князей, дипломатические материалы и другие документы, в частности, летописные своды, сохранившиеся до наших дней и отразившие наряду с другой информацией также русско-византийские политические, церковные и культурные связи. Перепиской книг, в том числе привезенных из Византии, «занимались образованные писцы в крупных московских монастырях: Симонове, Андроникове и др. Большая библиотека образовалась в Троице-Сергиевом монастыре, ставшем в XV столетии крупным центром книжного просвещения»²¹.

Возвышение Москвы предопределило и особую роль московского летописания. В Москве были созданы летописные своды, в которых проводилась идея политического объединения русских земель. По инициативе митрополита Киприана был составлен так называемый «Летописец великий русский» (1392), где восхвалялась политика московской великокняжеской власти по аналогии с властью византийских василевсов — императоров. Около 1418 г. при деятельном участии митрополита Фотия было предпринято составление нового летописного свода — так называемого Московского летописного свода начала XV в., в котором обосновывалась идея единства русских земель под главенством Москвы. В памятниках житийного характера московские книжники выступали с политическими позициями, отражавшими стремления церкви к союзу с великокняжеской властью. «Жития» митрополитов Петра и Алексия упоминают митрополитов в качестве сторонников политического усиления Москвы как великокняжеского центра²².

В других княжествах велось свое местное летописание. Так, в Нижегородском княжестве при князе Дмитрии Константиновиче (1324–1383)²³ был переписан знаменитый летописный свод, известный под именем его составителя — Лаврентия. Лаврентьевская летопись была закончена в 1377 г. и переписывалась, как полагают, в Нижнем Новгороде, где в это время находилась епископская кафедра. В составе летописи — «Повесть временных лет» и последующие летописные статьи, доходящие до 1305 г. Последние, как полагают специалисты, были перенесены из Владимирского великокняжеского свода 1305 г., созданного во время правления тверского князя Михаила Ярославича и основанного на своде 1281 г., в 1282–1305 гг. дополненном.

Собственно, нижегородских литературных памятников XIV–XV вв. сохранилось мало. И все они связаны с историей монастырской и церковной жизни. Так, среди окружения архиепископа Дионисия (ум. 1385) в летописях упоминаются выдающиеся книжники: Павел Высокий — «грамотный, чудный старец, …писал книги учительные и к епископам посылал», греческий монах Малахия Философ, летописец Лаврентий и др. Около 1375 г. один из этих книжников, Дорофей Суздалец, перевел по благословению архиепископа Дионисия с греческого отрывки из «Беседы» Козмы Пресвитера, составившие компиляцию «О Богумиле попе» в составе «Кормчей книги». Анализ текста переведенных отрывков показывает, что нижегородского владыку интересовали прежде всего обличения отступников от православия (еретиков), отвергавших причастие и литургию. Из этого можно заключить, что Дионисий и духовенство Нижегородской епархии сталкивались с ересью, что и вызвало необходимость переводов. Из написанного в конце XIV в. архимандритом Печерского монастыря Досифеем «Устава (или Правила) Святыя горы» (ответное послание игумену вологодского Спасо-Прилуцкого монастыря Пахомию) известно, что группа русских иноков некоторое время жила и училась в монастырях на горе Афон. Досифей подробно рассказывает, чему его обучали святые отцы, «как иноки держат правило в своих кельях», «как живут послушники».