— Совсем не интересуюсь. Скорее бы закончилась эта работа. Я уеду. Слишком много напряжения.
Едва она это произнесла, как тут же прикусила язык. Люк ничего не сказал, но так прищурился, что Кристина внезапно вспомнила, что он может оказаться журналистом. Последнее дело для принцессы и ее детей, если Кристина разболтает всей мировой прессе о фиаско вояжа на «Леди Елене».
Боясь, как бы не дошло до расспросов, она торопливо произнесла:
— Уже поздно, мне пора возвращаться.
Люк выглядел мрачным, но не пытался разубеждать ее. Дорога на «Леди Елену» прошла в тяжелом молчании.
Он остановил лимузин в конце набережной и повернулся к ней.
— Спасибо, — торопливо бросила Кристина, не давая ему говорить, и ухватилась за ручку дверцы. Та не поддавалась.
— Кристина…
— Прекрасно поплавали, — прервала она его, по-прежнему пытаясь открыть дверцу. — Что с этой дверцей?
— Центральная блокировка с водительского места, — с деланной небрежностью бросил он. Всякий намек на прежнюю отчужденность пропал. — Когда мы снова увидимся?
— Что?! — Кристина прекратила бороться с дверцей и в ярости уставилась на него. — Вы заявляете, что заперли меня?
Люк явно забавлялся ее злостью.
— Исключительно в целях вашей безопасности, — вкрадчиво произнес он — Вы могли выпасть на любом из этих виражей. Так когда?
Кристина отбросила назад волосы слегка дрожащей рукой.
— Я не встречаюсь с мужчинами, которые сажают меня под замок.
Он коснулся тумблера на панели водителя. Раздался легкий щелчок
— Вы свободны. Когда?
Он властно удерживал ее взглядом. Замашки обольстителя — лишь маска. В глубине он напряжен и крайне решителен, заметила Кристина. Внезапно ярость прошла. Она удивилась какому-то новому ощущению — и страстному желанию видеть его снова, вопреки всему. «Опасные воды», — напомнила она себе, и во рту пересохло.
Он так и не дал ей убедительных объяснений своего присутствия в маленьком порту. Никаких сомнений, что он шпионит за семьей принца для какой-нибудь скандальной газетенки. Вот две причины не встречаться с ним снова. И дикое сердцебиение — третья причина.
Нет времени для уклончивости, внезапно поняла она. Нет смысла больше встречаться с ним. Вот что важно. Пора расставить все точки над «i». Уходи, приказала она себе, собралась с духом и спокойно произнесла:
— Не думаю, что это хорошая идея.
Люк мог бы возразить, но он слишком хитер для этого. Губы его цинично скривились.
— Вы наверняка правы. Когда?
Кристина покачала головой.
— Простите, но я имею в виду…
— Я знаю, что вы имеете в виду, — хрипло перебил Люк. — И даже готов согласиться с вами. Мы ничего не знаем друг о друге и, очевидно, имеем мало общего. Есть множество других причин; по которым нам лучше не встречаться.
Кристина смутилась.
— Тогда…
Люк подался к ней и обнял ее за талию. Слова застряли у нее в горле.
Она сидела и как зачарованная смотрела на него. Сердце колотилось. Мужские пальцы скользили по коже, легкие и нежные как пушинки. Он должен чувствовать, как стучит сердце под его пальцами, словно в тумане подумала она.
— Для некоторых вещей не нужны причины, — почти с гневом произнес он.
Он придвигался все ближе, в глазах вспыхнул золотистый огонь, ослепивший ее. Кристина словно впала в гипноз, когда его красивая голова склонилась над ней.
Мысли смешались. Взрослый, умудренный опытом мужчина не целуется с девушками в автомобиле, словно мальчишка на первом свидании. Я тоже не целуюсь в автомобилях. Я не сексуально изголодавшаяся девица. Я не верю ему.
Этот поцелуй отличался от прежних. На пляже он просто пытался соблазнить. У Косты он был зол — зол на нее и, насколько можно судить, на себя. Сейчас он не зол. Но и не совсем держит себя в руках.
Он целовал долго, неторопливо и чувственно. Умело вызывая ответную чувственность. Кристина смогла осознать это, хотя ее разум помутился, а руки вопреки желанию обвились вокруг его шеи. Губы Люка были мягки и едва касались кожи, но прожигали до костей. Она вся дрожала, пока его губы путешествовали от ее рта до уязвимой ямки у шеи. Она ощущала кончик его языка, такой нежный и такой смертоносный. Глаза закрылись, и голова с тихим стоном упала назад.
Тела их слились. Она прижалась к нему не сопротивляясь, почти без сознания.
Он что-то бормотал. Слова достигали ее слуха, но не напоминали ни один язык, который Кристина слышала раньше. Сейчас это вряд ли удивляло ее. Все было ново для нее, ничто не напоминало о прежней жизни.
Она изогнула спину, плотнее прижимаясь к нему. У него прервалось дыхание. На мгновение он напрягся словно от удивления. Кристина открыла затуманенные глаза.
Он смотрел на ее губы. Его взгляд потемнел. Слепой, голодный взгляд. При других обстоятельствах Кристина бы встревожилась. Но сейчас ее сердце ликующе затрепетало.
Глаза их встретились. Да, страсть узнается безошибочно. Кристина вздрогнула от глубины этой яростной страсти. Словно он испытывал еще и… гнев? Нет, не гнев, но эта страсть была не слишком приятна ему. Она была окрашена цинизмом и даже ледяной холодностью. Губы его скривились. Он словно смеялся над какой-то шуткой.
Кристина похолодела, хотя тело все еще сладко ныло от его прикосновений. Смеется над ней или над собой? И что хуже?
