Средиземноморье глазами востоковеда - [31]

После возвращения Крита под непосредственное управление султанских властей остров периодически сотрясали грандиозные восстания (1856, 1866–1869, 1896–1897 гг.), подавлявшиеся с исключительной жестокостью. Под давлением европейских держав, соперничавших с Турцией на Балканах, султан вынужден был предоставить Криту административную автономию, а после балканских войн 1912–1913 гг. Крит наконец воссоединился с Грецией, после чего почти все мусульмане (и турки, и принявшие ислам греки) покинули остров и переехали в Триполитанию. Так закончились два с половиной столетия турецкого господства на Крите.

…Мы бродим по Ираклиону и выискиваем во внешнем облике города приметы всего минувшего и всего нами услышанного. От его основателей, арабов, никаких следов не осталось. От византийцев сохранились преимущественно церкви, главным образом выстроенные в византийском стиле при венецианцах или турках. Город неоднократно разрушался во время частых осад и штурмов (турками, например, он был взят после 20-летней осады), поэтому многие памятники старины погибли безвозвратно. Очень много сохранилось венецианских построек. Это прежде всего мощные стены старой крепости, начинающиеся сразу у порта. Серые от времени и кое-где покрывшиеся зеленоватым мхом, они тем не менее и сегодня выглядят достаточно грозно и неприступно. Ранее они полностью ограждали город с суши и тянулись на 19 км гигантским полукругом. Ныне город далеко выплеснулся за их пределы. Теперь, когда они потеряли свое первоначальное значение, в них как-то рельефнее выступили два главных свойства венецианского зодчества: солидность сооружений, возводимых прочно и с расчетом на долговечность, и какое-то неуловимое изящество, проявление эстетического вкуса даже при строительстве военных укреплений, совсем не предназначенных для того, чтобы ласкать взор. Сказалось, очевидно, богатство и размах торгового патрициата Венеции, его честолюбие и жажда подчеркнуть утверждение своей власти на морских путях. Для венецианцев крепость была не только оплотом их могущества, но и символом их политического господства, а заодно и рекламой всего, что исходило от Венеции. Значительную роль при этом сыграло высокое развитие культуры итальянского Возрождения в целом: строитель крепостей Крита архитектор Санмикели до этого много работал в Вероне, Риме, Флоренции и Венеции.

Вообще почти вся старина в городе — венецианская. Прекрасна венецианская Лоджия в центре Ираклиона — легкое воздушное здание с красивой аркадой, коринфскими колоннами и узорчатыми карнизами. Интересна базилика св. Марка XIII в. Как символ венецианской гегемонии возвышается на одной из площадей фонтан Морозини — звездообразный бассейн с искусными барельефами, с приподнявшимися в грозном рычании полусидящими каменными львами.

От турецкого периода следов в архитектуре почти нет. Это и неудивительно. И турки, и греки-мусульмане, и проживавшие на острове в османские времена небольшие колонии арабов покинули Крит 65 лет назад. Их следы надо искать не на Крите, а, скорее, в Египте и Ливии, среди местных греков и турок, а также арабов, ибо за столь долгий срок большинство эмигрировавших сюда с Крита мусульман давно уже ассимилировались. В этом, как и во многом другом, продолжают и в наши дни проявляться черты единства средиземноморских народов.

Тем не менее кое-что от турецких времен на Крите все же не могло не остаться. «Турецко-арабский», вернее средиземноморский, колорит чувствуется в типичных от Стамбула до Алжира глухих ставнях, резко взбегающих вверх от моря, узких торговых улицах, в тесноте забитых мелкими ларьками переулков (опять невольно вспомнились при этом касбы Алжира и Медины Туниса), в обилии невысоких, по-южному белых домиков — своего рода двух- или трехэтажных «мазанок», в горделиво высящихся пальмах на центральной площади города — Элефтерас (Свобода). Еще совсем недавно здесь было 14 мечетей. Мы не видели ни одной. Вполне возможно, что часть их погибла в годы второй мировой войны, когда Ираклион сильно пострадал, другая же часть приспособлена для иных целей, тем более что мусульман на острове нет, а ненавидящих нее турецкое — немало (например, армян, спасшихся от резни 1915 г. в Турции). Однако в Ретимноне — городе на полпути между Ираклионом и Ханией — мечеть сохранилась и демонстрируется туристам. Есть мечети — вернее, сохранились их здания — ив других городах. Многие названия улиц напоминают о трагедиях, пережитых греками в период османского ига: улица 1821 года, улица 1866 года, улица Смирны (имеется в виду печально известная резня греческого населения в Смирне). В то же время встречаются улицы и с арабо-турецкими названиями: Хандакос (от первоначального арабского названия города — «аль-Хандак»), Гази («победитель»), Тали («следующий») и другие, несколько видоизмененные (например, Альмбер, Альмиру, Киссаму).

В восточной части Ираклиона у старой крепостной стены стоит памятник Венизелосу. Набережная его имени есть также в Ретимноне, а проспект — в Хании. Это вождь греческих либералов, уроженец Крита, который возглавлял борьбу за освобождение острова от турок на ее последнем этапе и неоднократно стоял во главе правительства Греции. В 1935 г. он пытался помешать реставрации монархии в Греции, опираясь на критян. Его партия совместно с коммунистами организовала в 1938 г. народное восстание на Крите против правившего в Греции диктатора Метаксаса, но потерпела неудачу. Тем не менее Венизелос очень популярен на Крите.