Средиземноморье глазами востоковеда - [30]

За короткий период арабского господства на Крите успели возникнуть даже определенные культурные традиции. В частности, критским арабом, причем не в первом поколении, был известный историк, филолог и законовед Абд аль-Малик Ибн аль-Фаххар, исполнявший обязанности муфтия (религиозного главы) мусульман Крита в IX в. К нему на Крит приезжали учиться студенты из разных мест арабского мира тех дней — от далекой Басры до славившейся своей ученостью Кордовы.

В целом же арабское присутствие на Крите, как и на Кипре, носило преимущественно военный и, хуже того, пиратский характер. Остров превратился в подлинное гнездо корсаров, наносивших большой урон византийскому (да и всякому иному) мореплаванию и опустошавших берега южной Европы, прежде всего — близлежащей Греции. Захваченных пленников пираты обращали в рабство. Поэтому Крит приобрел в те времена дурную славу крупнейшего в Средиземноморье невольничьего рынка. Судя по всему, для арабских завоевателей остров ввиду его близости к византийским владениям был не столько культурно и хозяйственно осваиваемой, «своей» землей, подобно, например, Мальте или Сицилии, завоеванным почти одновременно с Критом, а форпостом и военным лагерем, предназначенным главным образом для ведения войны. Вследствие этого византийцы постоянно стремились отвоевать остров, что и было сделано в 961 г. императором Никифором Фокой, которому поставлены памятники и в честь которого названы улицы во всех главных городах Крита. Эта византийская «реконкиста» положила конец (как и на Кипре) поверхностному влиянию арабских завоевателей, не сумевшему укорениться в местной греческой культурной среде. Любопытная для нас деталь этой «реконкисты» — участие в ней русских отрядов, включенных в византийскую армию киевской княгиней Ольгой, за три года до этого (957 г.) крестившейся в Константинополе.

Византия владела Критом вплоть до 1204 г., когда остров захватили крестоносцы вместе с Константинополем и продали его Венеции. Как и на Кипре, венецианцы способствовали процветанию торговли и ремесел, градостроительства и мореплавания, но при этом так угнетали критян, что те только за первые 150 лет венецианского господства восставали 14 раз. Иногда против власти Венеции поднимали мятежи и местные венецианские колонисты, пользуясь отдаленностью Крита. Порой критяне обращались за помощью к извечным соперникам Венеции — генуэзцам. Вместе с тем венецианский период был довольно благоприятным для развития архитектуры и искусства на Крите. Сохранялись византийские традиции и привносились итальянские в строительном деле — возведении церквей, крепостей, жилых кварталов. До наших дней сохранились фортификации Санмикели — сподвижника знаменитого Браманте. Сложилась особая критская школа живописи, представлявшая собой органичный сплав византийского и венецианского наследия в изобразительном искусстве. Мастера этой школы славились в Греции, Италии и на Востоке (например, в Египте).

Уроженцем Крита и учеником местных живописцев был великий испанский художник Эль Греко (его настоящим именем — Теотокопули — названы многие улицы городов Крита), в своих произведениях с исключительной экспрессией передавший трагическое мироощущение заката Возрождения. В творчестве Эль Греко, которого иногда несправедливо обвиняли в болезненном искажении действительности, противоречиво преломились черты мрачной византийской иконописи, богатство красок и тонов венецианской школы, аскетическая суровость и ригоризм испанского католицизма. Широко образованный и глубоко мысливший, он не мог, как и остальные греки, не переживать тяжело разгром турками Византии, порабощение родины иноземцами, бедственное положение изгнанных соотечественников, с которыми он поддерживал контакт, давящее изуверство инквизиции. Отсюда — сила и выразительность в изображении художником трагического краха идеалов Возрождения, в том числе и наивно-благостных представлений о «красоте вообще». Может быть, не совсем случайно, что это сделал уроженец Крита, когда-то бывшего очагом цивилизации для всего Средиземноморья, а во времена Эль Греко превратившегося в колониальное захолустье средиземноморской Европы. И, возможно, поэтому Эль Греко так любил и воспевал Толедо — город, где все напоминало о только что погибшей под ударами реконкисты блестящей цивилизации арабо-мусульманской Андалусии?

В 1645 г. борьбу за Крит активно начала Османская империя. Турецкая армия, высадившись на острове, захватила Ханию. В 1669 г. турецкое завоевание было в основном завершено. При турках на острове образовалась значительная мусульманская община как за счет переселенцев из других частей империи (например, под Ханией была огромная деревня лодочников и носильщиков — по происхождению арабов из Египта и Киренаики), так и ввиду исламизации местных жителей. К началу прошлого века около половины критян были мусульманами. Однако последующие события резко изменили состав населения. Греки Крита, связанные с патриотическим движением в Греции, в 1821 г. приняли участие в греческой национальной революции и освободили почти всю территорию острова. Восстание было потоплено в крови войсками египетского правителя Мухаммеда Али в 1824 г., после чего Крит до 1840 г. находился под властью египтян. Так на остров, казалось, вернулась после 900-летнего перерыва власть арабов. Однако наемная армия и администрация Мухаммеда Али состояли не столько из арабов, сколько из албанцев, черкесов, тех же турок и прочих мусульман Османской империи и в этом отношении мало отличались от собственно турецких.