Среди врагов и друзей - [81]

— Час тому назад у дороги Великая Битча — Кораловице нашим секретом задержан неизвестный. Пробирался в расположение бригады. Говорит, что бежал из фашистского лагеря и ищет связи с партизанами. Как с ним поступить?

— Доставьте задержанного в штаб бригады.

— Есть!

Одеваться у меня не было надобности, так как мы всегда спали одетыми и с оружием при себе. Через несколько минут я был готов к приему «гостя».

Часовые ввели в землянку черноволосого человека, среднего роста, с плотной, крепкой фигурой. Его полное лицо и чистые зубы сразу бросались в глаза, свидетельствуя о том, что неизвестный ужасов фашистского плена не переносил.

— Ваша фамилия? — спросил я у «военнопленного».

— Виктор Николаевич Сергеев, — с готовностью ответил тот. — Я долгое время находился в немецком лагере для военнопленных. Случай помог мне бежать. И вот после долгих поисков попал к вам, партизанам. Я очень рад, потому что давно решил искать вас.

— Расскажите о себе все начистоту, — попросил я.

Подробно, как заученный урок, рассказывал он о месте своего рождения, учебы, о мобилизации в Советскую Армию.

— Наша часть долго сопротивлялась немцам, но не выстояла, и всех захватили в плен. Ужас, что нам пришлось пережить!

И по одежде, которую мне описал Йошка Заяц, и по манере говорить я узнал в нем человека, доставленного ночью офицером гестапо в деревню Шатина.

— Какого числа и в какое время вас высадил офицер гестапо возле магазина в деревне Шатина? — неожиданно спросил я в упор.

Мой вопрос, по-видимому, попал в самую точку: неизвестный вздрогнул и быстро ответил:

— В какую деревню? Ни в какой деревне меня не высаживали.

— А о чем вы беседовали с крестьянами на улице деревни Семетеш?

— Да не был я там! Это ваши партизаны, вероятно, меня с кем-то спутали!

— Прибыли Йошка и Мария, — шепнул мне на ухо адъютант.

— Сейчас я их позову, пусть немного подождут.

Адъютант вышел.

— Так вы, господин Сергеев, отрицаете все это?

Лазутчик явно растерялся: он уже понимал свой провал и думал о том, как выкрутиться.

— Видели вас крестьяне? Разговаривали вы с ними? — повторил я свои вопрос.

— Ни с кем я в деревне Семетеш не разговаривал, — ответил он, бледнея. Капельки пота выступили у него на лбу.

— Адъютант! — позвал я.

Вошел Андрей Патока и застыл в ожидании.

— Позовите тех двоих.

Вошли Йошка Заяц и Мария Приложна.

— Вы знаете этих людей?

— Нет, не знаю. Впервые вижу.

— А я-то тебя, голубчик, хорошо знаю! Да и ты видел меня в деревне Семетеш, когда расспрашивал крестьян, как найти партизан!

— Это тот самый, товарищ командир! Его офицер высадил в Шатине! — со злостью сказала Мария.

Лазутчик молчал. Вдруг он повалился на колени и истерически завопил:

— Не убивайте меня, я все скажу! Только не убивайте!

— Встаньте! Как ваша настоящая фамилия?

— Плуцков… Иван Филиппович Плуцков.

Гадко было слушать исповедь предателя. Сын кубанского кулака, Иван Плуцков, изменил Родине еще в 1941 году на фронте, когда, бросив оружие, перешел на сторону врага. Там он выразил желание сотрудничать с фашистами. Гитлеровцы направили Плуцкова для специальной подготовки в шпионскую школу, находящуюся в селе Трикуле, в пятидесяти километрах севернее Братиславы. Там он и специализировался по борьбе с партизанами.

Получив задание выяснить местонахождение партизанской бригады «Родина», Плуцков вместе с офицером гестапо прибыл на автомашине из Чадцы в деревню Шатина. Перед ним была поставлена задача — во что бы то ни стало разыскать партизан, войти к ним в доверие и влиться в их ряды, а затем сообщить все сведения о бригаде и помочь немцам уничтожить ее.

Жалкий вид представлял собою этот агент гестапо, продолжавший валяться в ногах и вымаливать себе жизнь.

— Сядьте и рассказывайте более толково, — сказал я ему. — Может быть, этим вы хоть на крупицу облегчите себе наказание.

Плуцков поднялся с колен и сел на скамейку.

По его словам, для борьбы с партизанами немцы создали лжепартизанские отряды из своих людей — по 10—15 человек в каждом. Все они прошли специальную школу в Трикуле. Под видом партизан они бродили по лесам, убивали каждого встречного, грабили крестьян, насиловали женщин, избивали и расстреливали жителей деревень.

Одну из таких групп немцы направили для дискредитации партизанского отряда Макарова, который действовал восточнее нашей бригады. Эту группу лжепартизан возглавил гардист Гааль.

Плуцков сообщил также о местонахождении четырех лжепартизанских групп, которые возглавляли офицеры гестапо.

— В вашу бригаду, — продолжал Плуцков, — немцы еще раньше направили трех своих агентов. Ни в лицо, ни фамилий я их не знаю. Я должен был с ними встретиться по условленному паролю: «Я привез вам привет от Жданека». Мне должны ответить: «Он до сих пор не женат». «Все невесты ему не по душе», — должен сказать я. И только после ответа «Ну тогда мы постараемся вместе» я должен был говорить с ними откровенно.

— Вы успели с кем-нибудь повидаться?

— Нет, меня сразу задержали патрули. Но я смогу с ними связаться, — с готовностью ответил он.

Мы подготовили встречу Плуцкова в условленных местах по паролю, данному гестапо, но никто на свидание не явился.